Пробуждение силы
Шрифт:
В первый момент Любовь Петровну даже паника охватила, но она тут же поняла, что ей самой нужно делать. И уже по памяти, не заглядывая на последние страницы справочника, набрала номер.
– Владимир Андреевич, у нас, похоже, беда…
Эдуард Осипович сам не понимал, почему он так не хочет звонить этому человеку из американского посольства. В принципе их ничего не связывало. Уже ничего не связывало. То, что связывало раньше, теперь следует забыть, потому что генерал-майор Аладьян теперь приказы принимает от совсем других людей, имеющих собственное мировоззрение на отношения между США и Россией. Можно будет так и сказать, если при встрече последует нажим, – обращайтесь, мол, к моему непосредственному руководству, то есть к директору ФСБ или даже напрямую к президенту. Можно даже к премьер-министру обратиться… Ведь двадцать лет назад вопросы обмена информацией решались именно на таком уровне. И сейчас ничего не изменилось. А «Блудный сын
Встречаться все равно, видимо, придется. Хотя бы для того, чтобы не выглядеть хамом. Может быть, и что-то другое интересное высветится. Но не хотелось звонить ночью, когда устал и глаза слипаются.
Впрочем, генерал ложиться спать пока не собирался. Хотя рядом с его кабинетом и была небольшая комната отдыха, где вполне можно было бы выспаться со всеми удобствами. Но подполковник Иванов должен в течение пары часов принести распечатку сканирования и объяснить, что произошло с объектом «Солимов». Пока будут знакомиться, уже сделают все результаты обследования тех трех объектов, что задействовал майор Евстифеев. Их тоже следует посмотреть, чтобы сравнить. Сравнивать, конечно, будет подполковник Иванов. Но он умеет все пересказать доступным языком. Недаром они вместе с генералом работают уже больше двух десятков лет. Начинали, когда Михаил Михайлович капитаном был, а сам Аладьян полковником. Но должности в лаборатории такие, что не обещают быстрого получения званий. А генеральская должность вообще единственная, и Эдуард Осипович никому уступать ее не собирается. Это армейских генералов с возрастом стали гнать на пенсию. А генералов из научных кругов пока не трогают. Зря, что ли, Аладьян столько сил потратил, чтобы защитить диссертации и стать профессором…
Дожидаясь прихода подполковника Иванова, генерал несколько раз брался за трубку телефонного аппарата, но так и не стал звонить «Блудному сыну Будды». Все-таки ночь… Даже если ждет, все равно лучше позвонить утром. Или даже днем, когда у самого голова уже станет ясной.
Пока стоило покормить кота…
Эдуард Осипович взял пакет с сухим кормом, открыл дверь, чтобы шуршание пакета было слышно по всему этажу. Кот примчался моментально. Он вообще был отзывчивым животным и сразу являлся на шуршащие звуки упаковки, даже если есть не хотел. Но корм нюхал обязательно. Понюхал и в этот раз, но от еды отказался. Пришлось раскрошить ему в миску еще одну таблетку валерьянки. После этого сухой корм захрустел у пушистого животного на зубах.
Наблюдая, как кот после еды с такой приятной для его вкуса приправой начинает по-пьяному валяться по полу, генерал достал из сейфа все материалы проекта «Рецессивный фантом» и стал перелистывать. Приближалось время контрольных испытаний, после которых следовало проводить доклад по результатам деятельности. А результат обещал быть впечатляющим. Даже для масштабов страны в целом – весьма впечатляющим. Насколько Эдуард Осипович знал, ни одна аналогичная лаборатория мира так и не смогла пока добиться стабильного результата в этой области. Есть успехи в смежных областях, и успехи неплохие. Особенно прогрессивными выглядят опыты с инфразвуковыми пушками. Американцы испытывали эти пушки во время войны в Югославии, когда вселяли в целые небольшие подразделения сербов внешне необъяснимый панический ужас. Израиль уже длительное время не просто испытывает, а применяет такое оружие в борьбе с палестинскими террористами. Франция несколько лет назад только применением инфразвуковой пушки смогла вызвать у толп бунтующих выходцев из африканских стран как массовый понос, так и вернуть стране спокойствие. Такие же пушки, только не собственные, а опять американские, опробованные уже в Югославии, применял президент Грузии для разгона митингов оппозиции. Есть много примеров. Но ни одна лаборатория ни одной страны не смогла продвинуться вперед в вопросе полного перерождения людей. А это дело великое. Сам генерал Аладьян видел, например, такой вариант, при котором отпетые преступники, приговоренные даже к пожизненным срокам заключения, могут после определенной непродолжительной обработки стать высококлассными бесстрашными бойцами, способными заменить самых опытных спецназовцев. А спецназовцев противника можно превратить в вялых и апатичных, даже робких людей. Беда только в том, что пока не найден путь дистанционной передачи внушения. Но это вопрос времени, и здесь не обойтись без помощи смежников. Дистанционное воздействие в индивидуальном порядке проводить можно, и в лаборатории есть такой вид оружия. Но это оружие только вспомогательное, к тому же оно только индивидуального действия. Но даже то, во что превращаются опытные офицеры лучшего российского спецназа после непродолжительной обработки, не может не впечатлить, как не может не впечатлить превращение вчерашних уголовников в настоящих спецназовцев за несколько дней.
Генерал Аладьян хорошо знал, в какие суммы обходится государству подготовка квалифицированных бойцов спецназа. Применение нового метода таких вложений не требует. Будь его личное желание, генерал мог бы окружить себя самым боеспособным подразделением и даже захватить власть в любом из государств бывшего Советского Союза. Только одним применением своего метода. И это можно было бы сделать уже сейчас, когда испытания не закончены…
Конечно, кто-то предъявит генералу обвинения в несанкционированных действиях. Конечно, в своем докладе он не будет афишировать расстрел чиновника мэрии. Но хватит даже того, что он захватил восьмерых офицеров спецназа ГРУ и ставит над ними опыты. Впрочем, для пущей эффективности Эдуард Осипович готов даже этих офицеров вернуть к нормальной жизни, и, более того, вернуть в строй более боеспособными, чем они были. Но превращение боевых офицеров в безобидных людишек можно наглядно показать только таким образом. И он пошел на это умышленно, будучи уверен, что победителей не судят. Слишком велик будет эффект от его разработок, чтобы любые претензии получили ход…
…Михаил Михайлович Иванов постучал, открыл дверь и протиснулся в нее, как всегда, бочком и, как всегда, с доброй улыбкой.
– Я закончил, товарищ генерал. Доложить результаты?
– Докладывай, только постарайся уложиться в понятное и короткое сообщение. Есть что-то серьезное?
– Есть маленький индивидуальный штрих, который портит общую картину.
– Рассказывай…
– Наш проект называется «Рецессивный фантом». Так вот, точно сказать я пока не могу, для точного результата нужны длительные наблюдения. Но пока, как я понимаю, у объекта «Солимов» срабатывают собственные рецессивные программы организма. Видимо, отдельные участки мозга не воспринимают блокировку, как постоянную константу, и при наличии особых условий мозг выбрасывает рецессивный импульс. Я сравнивал с результатами исследований других объектов. Это наблюдается только у объекта «Солимов», хотя мы имеем полное право предположить, что другие объекты просто не попадали в условия, когда может сработать их рецессия. Одновременно с равным правом мы можем допустить, что у объекта «Солимов» существуют индивидуальные подстройки мозга, которые нам не известны, и мы, следовательно, не смогли их учесть.
– Какие подстройки? – не понял Аладьян.
– У него, насколько мне известно, было две контузии, одна из них тяжелая, с прострелом в лобовую кость, трещиной лобовой кости и растечением части мозговой жидкости. Это могло как-то перестроить мозг, а мы рассматриваем объект «Солимов» по общей схеме. И в результате сталкиваемся в непонятными нам вещами.
– И как это можно проверить? – спросил генерал.
– Только вскрыв мозг… – очень добродушно, почти наивно улыбнулся подполковник.
– М-м-м… – промычал Эдуард Осипович. – Над этим следует хорошенько подумать…
Телефонный звонок раздался как раз тогда, когда Абдулло Нурович заваривал чай.
Он всегда вставал рано, потому что торопиться не любил. Знал, что некоторые люди желают понежиться в постели, но сам никогда к такому склонности не имел. Если проснулся, чего лежать. Можно и зарядку сделать. В отличие от большинства людей, Абдулло Нурович каждое утро делал интенсивную зарядку. Даже когда в больнице лежал, чем сильно озадачивал и больных (некоторые из которых начинали ему подражать), и особенно медперсонал, который видел в этом значительное отклонение от норм нормального поведения и даже пытался с этим бороться методом назначения дополнительных уколов болезненного анабазина. Но самому Солимову зарядка доставляла удовольствие, и он ежедневно ее делал. И потому был, как сам считал, всегда бодр и всегда хорошо работал. По крайней мере, ему дважды давали грамоту, как лучшему дворнику, а однажды даже небольшую премию выписали. А жители его участка были довольны и часто самому Абдулло Нуровичу об этом говорили.
Чай заваривался… А Абдулло Нурович, оставив чайник на кухне, заспешил к телефонному аппарату, обладающему звонком резким и неприятным, и потому всегда хотелось быстрее снять трубку.
– Слушаю вас… – сказал вежливо, не слишком беспокоясь по поводу такого раннего звонка. Ему не часто звонили, но звонили все, кому не лень и по любому пустяку. Соседи любили использовать дворника, если нужно было что-то сделать – помощь бесплатная, что в нынешние времена редкость, так почему же не воспользоваться безотказностью доброго человека.
Но в этот раз молчали.
– Я вас слушаю, – повторил Солимов. – Говорите…
И опять на другом конце провода была тишина, но эта тишина была живая. Чувствовалось неровное дыхание, которое улавливала чуткая мембрана прижатой к губам трубки.
– Вы слышите меня? – теперь спросил уже сам Абдулло Нурович. – Говорите…
– Папа… Это я, Мариша…
– Вы, наверное…
Абдулло Нуровичу показалось, что он сказал о том, что кто-то там ошибся номером. Но он ничего не сказал. Он не узнал голос, но, несмотря на это, что-то в груди вдруг тонко-тонко, с едва заметной болью, защемило, завибрировало, и в ушах зазвучали какие-то едва уловимые колокольчики. Тоже тоненькие и словно отдаленные. И опять вернулось вчерашнее беспокойство. Разница в том только состояла, что голова, как обещал Михаил Михайлович, не заболела. Но и вчера голова тоже заболела позже.