Пробуждение троянского мустанга. Хроники параллельной реальности. Белая версия

Угланов Андрей

Кочемасов оторвался от чашки с чаем и с обидой в голосе, который задрожал, прошептал:

– Вы о чем, Олег Данилович? Да я с «этим делом» никогда не связывался. У меня жена есть. Немецкие девки, как вы сказали, на вверенную мне территорию посольства никогда не заходили. Если они где и маршируют, так только в варьете на Фридрихштадт-паласт! – Посол выгнул спину, положил руки на колени и замер. Не ожидал, что посланец самого Чебрикова будет говорить

с ним на такие скользкие темы.

Кочемасов так и не мог вспоминать, где и с кем он мог проколоться. Обычные посольские шалости – секретарши, буфетчицы и скучающие от безделья жены сотрудников – не в счет. Игры с таким контингентом, среди которого обязательно были осведомители «органов», он запретил себе еще в пору комсомольской молодости на Горьковском автозаводе. Значит «на бабах» попался кто-то другой из посольских? Его размышления прервал сам Калугин:

– Правильно определили местоположение, товарищ посол. Я как раз о варьете с Фридриштадт-паласт. Часто бывают у нас в Ленинграде. Маршируют канкан в чем мать родила. Вот и смотрите, откуда у сотрудников посольства ветер в головах. Голые немецкие задницы не могло не зацепить – от вас до варьете небось километра не будет по прямой?

– Триста метров от ворот по Унтер-ден-Линден. Затем налево по улице Фридриха и по мосту через Шпрею. Еще с километр, – заикаясь вспоминал посол.

– А чего бы не попросить генерального секретаря СЕПГ товарища Эрика Хонеккера перенести подальше от советского посольства это самое варьете? Куда-нибудь в пригород? – не унимался Калугин.

Вдруг накатили воспоминания о веселой жизни в Нью-Йорке. С китайскими ресторанчиками и ночными клубами, где девицы запросто крутились вокруг шеста, пока на них не оставалось вообще ничего, даже перьев, в отличие от бывших гэдээровских пионерок. Хотя здесь, в советском Берлине, могла быть особая острота – смотреть на танцующих канкан полуголых женщин, зная, что все они совсем недавно были пионерками. Носили короткие синие юбки с ремнем, белые блузки и синие галстуки с синей же пилоткой.

Олег понимал, что слегка перегнул палку. Кочемасов был человеком старой партийной закалки. Всю войну проработал в комсомольской организации Горьковского автозавода. Пора было попрощаться, чтобы дед успокоился.

– Что же, Вячеслав Иванович, не буду вам больше мешать. Знаю – дел у вас невпроворот! Больше не увидимся. Мне нужен ваш повар, Михаил Ложкин. Вы же знаете, кто он?

– Конечно, знаю, – с облегчением ответил посол. Понял, что это не было его проверкой со стороны «спецорганов».

Грубые шутки Калугина могли оказаться вполне конкретной придурью посланца Виктора Чебрикова. Парень скорее всего намекал ему на посещение этого самого варьете, разумеется, за счет посольства. Такое случалось часто. Когда-то от навязчивых просьб удавалось отбрехиваться, но иногда, когда гость был особо важный, приходилось урезать расходы на приемы и премии сотрудникам. Он знал, что такие заскоки, даже в более крупных масштабах, регулярно происходили в советском посольстве в Париже. Все заместители Громыко, а позднее и Шеварднадзе норовили попасть на Пляс Пигаль в «Мулен Руж». Дневные посещения загадочных кустов Булонского леса, что рядом с советским посольством в Париже, их уже не возбуждали. Хотелось посидеть с шампанским в «Мулен Руж». А это сто долларов с человека.

Посол во Франции Яша Рябов учил Кочемасова, как отвадить особо наглых просителей побывать на халяву на массовом стриптизе. Надо намекнуть желающему поглазеть на буржуазное женское тело – или гэдээровское – о том, что советского человека в этом вертепе могут споить и он окажется под утро в постели с проституткой. Дальше – фотографии «на стол» и вербовка. На кого-то действовало, но в последнее время эта угроза стала всем «до лампочки». Но Калугин, похоже, приехал по каким-то своим делам. В то, что его повар Миша Ложкин входит в штатную резидентуру посольства, он, разумеется, был посвящен.

– Что же, мои вещи должны были отнести в корпус сотрудников торгпредства. В номер для командированных.

– Так точно, – по-военному ответил Кочемасов, встал со стула и жестом предложил Калугину пройти на выход. – Ложкин ждет в приемной.

Когда Олег вышел из кабинета посла, его встретил здоровый парень с начинающей лысеть головой. Нос пуговкой, белокурый. С легкими завитушками волос на висках и затылке, он напоминал классического немца. Сравнение подчеркивало внушительное пивное брюшко.

– Товарищ Калугин! Я Михаил, приказано встретить и развлекать. – Миша засмеялся какой-то особой улыбкой – смесью нагловатости и уважения одновременно.

Олег явно видел его когда-то. Он пожал протянутую руку, еще раз внимательно посмотрел на его лицо. Посольский повар вновь заговорил:

– А я вас сразу вспомнил. – Он слегка наклонил голову вперед, согнул левую руку в локте и сделал жест, как будто повесил на руку салфетку. – Что будем заказывать? – продолжил он и хитро улыбнулся.

Конец ознакомительного фрагмента.