Пробуждение женщины. 17 мудрых уроков счастья и любви
Шрифт:
Дальше всё было ещё интереснее. Я вышла замуж. Нам было по 22 года. Счастливые, молодые, влюблённые, полные планов на жизнь. Жить нам пришлось с моей мамой, в её доме. Мама была по характеру человек авторитарный и жёсткий. Это про таких, как она, классик написал: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт». Мама рулила, задавала свои правила игры, влияла на нашу с мужем жизнь. Чем будем заниматься в выходные – решала мама. Как будем отмечать дни рождения – тоже она. На вопрос, можем ли мы, молодые и влюблённые, собрать на Новый год у нас друзей, мы получали жёсткое – нет. «Мне нужно отдыхать! Нечего тут гулянки разводить!» Вместо отдыха на море мы копали картошку и пололи 5 соток огорода, вместо культпохода
Постепенно наш «романтик» канул в лету, и в свои 23–24 года мы были постоянно заняты работой в мамином доме. Я долго не могла забеременеть. Ходила по врачам из кабинета в кабинет, чтобы развеять мамины подозрения, что я бездетная. Это сейчас я понимаю, что наш малыш не хотел приходить к нам, таким неосознанным родителям, у которых нет своего пространства любви. Минуты нашей интимной близости с мужем всегда были очень быстрыми, проходили второпях, поскольку за стенкой в комнате отдыхала мама и было не «до вздохов и охов», которыми сопровождаются постельные сцены в кино. Может, у кого-то и в реальной жизни так получалось, но только не у нас. (Помните фильм «Вокзал для двоих» и сцену Михалкова и Гурченко в купе? Он, раздевая её, говорил: «Давай, давай, давай… быстрее, быстрее, быстрее, сама, сама…») Мама, как полиция нравов, жёстко контролировала наши эмоции. Утром за завтраком нередко говорила: «Что-то вы вчера так долго шумели в зале, возились, спать мне мешали». И с каждым разом наши постельные сцены становились всё банальнее, продолжительность их была всё короче, а наслаждение от близости друг с другом – всё меньше.
Милая моя, родная моя мамочка, прости, что без спроса беспокою тебя в мире ином. Но для меня это исключительно важные осознания, поскольку корни моей неженственности растут, конечно, из детства.
Через три года у нас родилась великолепная дочка, здоровенькая, крепкая, славная. Шли годы, дочка подрастала. И её маленькая кроватка стояла от нашего с мужем ложа на расстоянии 2–3 метров. Комната была на нас троих одна, не очень большая. Заниматься любовью стало ещё труднее. С одной стороны, за стеной – мама, рядом – взрослеющая дочь. Мы дожидались, пока она крепко уснёт, и тихонько, как мышки, пытались уже просто удовлетворить свои инстинкты. Так прошло целых 17 лет…
Мы практически не могли остаться с мужем одни, мама всегда была дома. Она не очень ладила с моим мужем, потому что в начале нашей совместной жизни он как мужчина пытался настоять на своём и принимать самостоятельные решения. Но они шли вразрез с её домостроевскими настроениями. Не знаю, в какой момент это произошло, но однажды я поймала себя на мысли, что стала оценивать мужа через призму маминых суждений. А они всё чаще были не в его пользу. И я не помню точно когда, но однажды я чётко уловила, что мне неприятны его прикосновения, ласки, комплименты. Я стала всё чаще задерживаться на работе, благо в школе (я на тот момент работала заместителем директора) всегда было чем себя занять.
А он, такой желанный, верный, чувственный, всю свою нерастраченную любовь стал отдавать нашей дочурке. Он учил её рисовать, читать, сочинять стихи, играть на гитаре. Он покупал ей энциклопедии, они вместе ездили на рыбалку, и он называл её «мой дружок». Я отдалялась, интимная близость практически свелась к нулю. Всем своим женским существом я уже не могла скрывать, что мне неприятны эти минуты. Я находила тысячи причин отказать ему в интимной близости, не понимая, сколько боли приношу человеку, который по прежнему любил меня.
И он стал выпивать. И у меня появились железные аргументы – отказывать ему в близости. Постепенно я превращалась в снежную королеву, ледышку, для которой общение с мужчинами протекало в формате «свой парень». Я была не против «посидеть в кафе кофе попить», и, пока мужчины
Помните историю с бутылкой вина с дерзким названием «Стерва»? Так вот, это был мужчина из одного из многочисленных эпизодов моей жизни. В начале знакомства я позволяла себе флиртовать, дарила ослепительные улыбки (но ни в коем случае не надежды на что-то серьёзное, по крайней мере мне так казалось), а когда мужчина начинал даже просто намекать на более серьёзные отношения, я посылала его к чёрту. Этот подарок был от одного из таких обиженных мною мужчин.
Дальше метаморфозы, происходившие со мной, становились всё более жёсткими. Со временем я стала стесняться своего тела, хотя я всю жизнь остаюсь маленькой женщиной в 42–44 размере. И особенно я начала стесняться своего обнажённого тела. Потому что в моём сознании оно ассоциировалось с грязными постельными сценами, какой-то непотребностью его в использовании. Тема секса практически стала закрытой в наших с мужем отношениях, потому что для меня она априори была неприятной. Позже я решила для себя, что не хочу заниматься узаконенной в браке проституцией. Каждый вечер я придумывала для мужа какие-то проблемы со здоровьем, голова болит, живот, устала – всё, что угодно, только не запретный для моего подсознания секс.
Шли годы, и мой импозантный, чертовски привлекательный муж превратился для меня в «папульку». Мастер, анализируя мою жизнь, однажды сказал: «Ты как женщина никогда не отличалась ответственностью за свою семью». Сейчас я это очень отчётливо понимаю. Всё могло сложиться по-другому, встань я на очередь на квартиру, ведь молодым специалистам после вузов их давали через 5, максимум 6 лет. И не нужно было бы, стиснув зубы во время постельных сцен, сдерживать свои эмоции, опасаясь, что мама услышит. И дочь, помимо того, что могла бы иметь свою комнату, не старалась бы отчаянно заснуть, чтобы родители могли… Боже, как это всё просто. Но тогда я жила, как попрыгунья-стрекоза, не задумываясь об этих серьёзных, основополагающих для счастливой семейной жизни началах. К сожалению.
Пишу и плачу, родная моя Душа. Какое-то невероятное смятение чувств, где есть и боль, и отчаяние, и жалость о безвозвратно ушедших, красивых романтических отношениях в начале супружеской нашей жизни. Мне нравится смотреть на дочку с её мужем, когда они ласково обнимают друг друга, даря своими объятьями нежность и любовь. И так это красиво, трогательно. И постепенно в моём подсознании слова «срам» и «грязь» перестают ассоциироваться с отношениями двух любящих людей. И я постепенно оттаиваю. И сегодня прикосновения мужа воспринимаю пока ещё насторожённо, зажато, но уже не испытывая чувства отвращения. Я верю, что смогу стать как прежде привлекательной, милой, притягательной для него как мужчины. Опасаюсь написать ещё и сексуальной, потому что пока до конца ещё не отпустило…
Благодарю тебя, что выслушала ещё одну мою горькую исповедь о том, как я не прислушивалась к твоим знакам и словам, которые ты мне, конечно, посылала за долгие 50 лет моей сознательной жизни. Я меняюсь, и удивительным образом мир меняется вокруг меня…
Ответ Мастера
В предыдущем Диалоге Женщина только упомянула об одной теме, но не стала в неё заходить глубоко, и именно из-за тех причин, которые открылись в этом Диалоге. Да… Непростая тема, причём не только для этой Женщины, но и для очень многих других, пожалуй, для всей страны. И во многих других странах есть эта проблема – по сути, она глобальная…