Пробуждение

Охэйо Аннит

Шу тоже перевернулся и сел, взглянув на него как-то испуганно. Ещё с минуту они молча сидели на земле, глядя на пустой пыльный двор. Тоже ничуть не изменившийся, и Йаати никак не мог поверить, что всё, что с ним случилось, произошло на самом деле. В какой-то миг ему даже показалось, что он вообще не покидал крепости, и всё это ему лишь почудилось. Он даже с удивлением посмотрел на Шу, уже не вполне понимая, откуда тот тут взялся, — но Шу был совершенно реален, и явно не собирался никуда исчезать.

— И что дальше? — наконец, спросил он. Над головой ползли низкие, страшные тучи. Волной накатился грохот оживших вновь турелей, на который накладывался сплошной, низкий гул, похожий на гул водопада, — как решил Йаати, исходивший от беспрерывно сверкающих молний.

— Подожди… сейчас, — Шу полез в карман штанов и вытащил ключ. На Йаати вновь нахлынули сомнения, — он совсем не был уверен, что здесь проклятая штуковина сработает, — но выбора, увы, не оставалось. Вновь выходить наружу и лезть в амбразуру ему совершенно не хотелось. Он нутром чувствовал, что весь отпущенный ему лимит везения исчерпался до дна, и ничем хорошим такая вылазка не кончится. А в бункер над обрывом он сейчас просто не залез бы.

Неловко поднявшись, Шу подошел к двери соседнего, целого бункера, и, направив ключ на багровый глаз замка, нажал кнопку.

Ещё целый бесконечный миг дверь не двигалась… а потом всё же неохотно отошла в сторону.

31.

В другой ситуации Йаати, наверное, завопил бы от радости, — но сейчас он так устал, что эмоций в нем уже не осталось. Он торопливо проскользнул внутрь, — и облегченно выдохнул, когда Шу нажал кнопку двери, отрезав их от враждебного внешнего мира. Здесь, правда, тоже было беспокойно и шумно, — турели напряженно гудели, двигаясь туда-сюда и почти беспрерывно плюясь сине-желтым огнем.

Почти против своей воли Йаати подошел к амбразуре. Вдали, в поваленных, помятых зарослях, мелькали какие-то фигурки, — так много, что у него даже зарябило в глазах. Там то и дело вспыхивали дрожащие звездочки очередей, пули отчетливо били в металл бункера или в ярко вспыхивающее поле. И над всем этим нависало низкое, страшное небо, словно проваливаясь вверх в ярких вспышках молний. Йаати передернуло. Там, снаружи, им, может, и удалось бы убежать, — но до заката они уже точно не дожили бы…

— Пошли отсюда, — мрачно сказал Шу.

Они спустились в длинный, изгибавшийся коридор, обегавший весь периметр крепости. Ноги сами принесли их к другому бункеру, над обрывом, — нелепой коробчатой конструкции, похожей на угловатый павильон в парке, но только построенный из огромных листов черно-сиреневой брони. Турели здесь молчали, и, чуть придя в себя, они остановились в центре этой большой комнаты с тремя импульсными пушками. Всю переднюю её стену занимало сплошное окно-амбразура, и Йаати испуганно спросил:

— Здесь не опасно?

Шу усмехнулся. В данных обстоятельствах вопрос звучал довольно глупо. В конце концов, именно Йаати провел пару дней в этой крепости.

— Нет. Стены бронированные. Так что…

Йаати подошел к окну, — это потребовало усилия, потому что в это окно страшно было смотреть. Снаружи сгущался почти ночной мрак, — внизу, во дворе, даже зажглись бело-зеленые фонари, но их свет почти ничего не менял. Небо затянули плотные темные облака, — а под ними, почти над самой землей, плыли страшные черно-лиловые тучи. Громадные, они напоминали невероятно раздувшихся пиявок, такие плотные, что, казалось, даже блестели.

Там, откуда они плыли, от блеска непрерывных молний стояло мутное, дрожащее, красноватое зарево. Залитый страшным темно-свинцовым светом двор и просека железной дороги были совершенно пусты. Снаружи уже сейчас бушевал сильный ветер, выворачивая серебристую изнанку лап уцелевших под обрывом елей, — но он был ничем по сравнению с приближавшимся ураганом. Тучи плыли прямо на них, и небо впереди опускалось, словно подминая землю. Сердце Йаати замирало от страха, — хотя он и понимал, что им тут ничего не угрожает… наверное.

Наконец, он увидел ураган — сплошную стену пыли, в которой кружились какие-то лохмотья. Она стремительно надвигалась на них, и они невольно отошли в глубь бункера, — никто сейчас не верил в прочность защитного поля.

В последние секунды Йаати показалось, что он падает в пропасть, — в глазах у него потемнело от напряжения, он даже испугался на миг, что потеряет сознание.

Ураган в один миг поглотил их, и Йаати ощутил, как содрогнулся бункер. Уши заложило, снаружи донесся глухой мощный гул. Он увидел, как в один миг смело деревья, как стало темно, словно ночью. Фонари горели ещё несколько секунд, потом погасли сразу все, но Йаати это почти не заметил, — небо оплела и расколола сеть непрерывных молний, они танцевали на крышах сараев и бункеров внизу, и не гасли ни на миг. Потом ослепительное пламя вспыхнуло сразу за окном. Гром был такой резкий, что Йаати даже не услышал его, — просто что-то щелкнуло в голове. В глазах у него плавали круги, и он даже не заметил, что защитное поле погасло. Потом бронепанели закрыли окно, и они остались в темноте.

32.

В темноте их словно выключили, — они впали в странное оцепенение, и лишь через пару часов всё же нашли силы выбраться во двор. Буря уже кончилась. Внизу лениво догорали подожженные молниями деревья. Огонь остался лишь кое-где, он трепетал неровными пятнами, словно разбросанные в беспорядке странные фонари. Обугленные обрубки стволов рдели, светясь изнутри. Один из них, высотой метров в пять, рухнул, рассыпая по земле каскады искр, и Йаати невольно вздрогнул. Удивительно, что почти нет дыма, подумал он, потом, почти против воли, посмотрел вверх.

Затянутое плотными тучами небо бурлило, как стремительная река, скручиваясь тут же исчезающими плывущими воронками, — в них вспыхивал, пробиваясь, и тут же гас свет, то ярко-зеленый, то багровый, то ослепительно сине-белый. Портальный шторм не прекращался, и оставалось лишь радоваться, что он не спускается к земле. Судя по цвету, порталы вели сразу в несколько миров, и оставалось лишь гадать, что может из них появиться. Наверху, между бурлящими тучами, плыли огненные шары, оттуда доносились чудовищные звуки, — такие мог бы издавать огромный водоворот. Йаати захотелось отвернуться и забиться в какую-нибудь щель, — но, тем не менее, он смотрел.