Продается шкаф с любовником
Шрифт:
— Не страшно, — ответил Верховский значительно оптимистичней.
Это позволило Далиле думать, что ее тактика уже дала результат. И результат этот положительный.
Глава 3
У Пендраковского умерла прабабка — вот тогда-то и начались с ним настоящие чудеса.
Древняя прабабка досталась ему по наследству от давно умершей бабули, которая нянчила Пендраковского. Здравствующие родители его, опасаясь потерять квартиру в престижном районе, переселили сына к старушке. С правнуком она и доживала остаток
Дней этих, надо заметить, осталось немало. Юный правнук успел повзрослеть, возмужать, он даже сам начал стариться и полнеть, уверовав в то, что бабуля бессмертна. Вот тут-то прабабка и умерла.
Наследство оставила: квартиру и шкаф. Но зато все по закону. Не поленилась старушка сходить к нотариусу, составила завещание, в котором указала наследника и наследство. А любимый свой шкаф детально, в подробностях описала: сколько и где царапин на нем, какое количество гвоздиков, ручек и завитков, даже овечек пересчитала на дверных горельефах [1] и пастухов, и пастушек — все чин-чином, не придерешься.
1
Горельеф — скульптурное изображение, выступающее над плоскостью фона более чем на половину своего объема.
Наследство наследника отяготило. К старинной квартире Пендраковский давненько привык, а вот шкаф для него оказался сюрпризом. Комната, где обитала прабабка, просилась под кабинет: старые стены мореного дуба настраивали на рабочий лад, а вид из окна наводил на умные мысли.
Правда, бизнес, которым промышлял на жизнь Пендраковский, никаких умных мыслей не требовал.
Там одно только знай: вовремя всем (кто просит) взятки раздай и бегай себе по принципу «волка ноги кормят». На всем, что Пендраковский в бизнесе делал, была печать той «либеральной» глупости, которую наше суматошное время выжимает даже из очень умных голов. Девиз сей системы: себе кроху урви и не замечай, что бед при этом наделал гору — короче, то, чем вся страна теперь занимается.
Ясное дело, душа всегда недовольна: размах маловат. Душа-то просит высокого, вот Пендраковский и затеялся с кабинетом. Выбросил старую мебель на свалку и уперся в завещанный шкаф.
Как с ним быть?
Прабабка так пафосно шкаф завещала, что порадовать свалку подарком старушки нельзя — неприлично и даже кощунственно.
Оставалось его продать, но кто купит пыльную рухлядь?
Пендраковский вытащил шкаф из угла, отмыл от грязи и паутины, ахнул и поставил обратно в угол.
В тот же вечер он по совету приятеля вызвал оценщика с пышным именем Артур Велюрович. Тот быстро явился на зов, долго разглядывал шкаф, фотографировал даже и в результате спросил:
— Вы твердо решили это продать?
— Твердо решил, — подтвердил Пендраковский и мысль пояснил:
— Антиквариата не выношу и считаю, что рухляди место в музее.
— На музей ваша рухлядь вряд ли потянет. Думаю, вещь ваша стоит недорого, но загляну в каталог и обязательно вам позвоню, —
Пендраковский выждал неделю и сам ему позвонил. Артур Велюрович, ссылаясь на занятость, просил еще подождать. Ждать Пендраковский не мог. Он нашел другого оценщика, и с этих пор начались чудеса.
В назначенное время явился респектабельного вида мужчина и, представившись антикваром, нетерпеливо проследовал к шкафу.
Пендраковский, проводив его в комнату бабушки, не отходил ни на шаг. Он с интересом ожидал приговора. Антиквар делиться своим впечатлением не спешил. Достав из кармана лупу, он долго и пристально изучал главное достоинство шкафа: горельефы пасторали, отлично сохранившиеся на дверцах. Наконец, удовлетворив свое любопытство, он учтиво спросил:
— Вы позволите внутрь заглянуть?
Пендраковский воскликнул:
— Предупреждаю, там пыльно! — и, не спуская с оценщика глаз, одну за другой распахнул все три дверцы.
Антиквар испуганно отшатнулся, охнул:
— Простите, — и в смущении убежал.
Пендраковский перевел изумленный взгляд в обнажившееся чрево шкафа и.., обнаружил там симпатичную даму. Дама была в роскошном костюме Евы — то есть в чем мать родила.
— Кто вы? — ошеломленно отступая на шаг, спросил Пендраковский.
Дама, выбираясь из шкафа, откровенно призналась:
— Я проститутка.
Видимо, Пендраковский не был готов к свиданию со жрицей любви, иначе чем объяснить его дикий крик:
— Что вы здесь делаете?!
Но дама не испугалась и ответила с гневным презрением:
— Что я здесь делаю? Совсем охренел? Я тебя жду, придурок!
— Ждете меня?! В этом шкафу?!
От фамильярности дамы и загадочности ситуации бедняга едва не плюхнулся на пол.
А дама сварливо заверила:
— И я про то говорила, что незачем мне лезть в эту пылюку, но ты меня в шкаф затолкал. А то лежала б себе в кровати…
— В кровати?! — взвыл Пендраковский.
— Ну да, — надув губки, пискнула дама, и тут ее осенило отвратительным подозрением:
— Ты что, передумал, гад, мне платить?
— Я вам должен платить? За что?
— Ха! Он еще спрашивает!
И началось самое неприятное. Холостяк Пендраковский узнал наконец, кто он есть и что такое настоящий скандал. Писклявый голосок хрупкой дамы легко заглушил его возмущенный бас.
«Вот они, женщины! Неужели это я совсем недавно мечтал о семейном гнездышке?» — поражался собственной глупости Пендраковский, неистово и бесполезно отбиваясь от дамы.
Она была напориста и несокрушима. Пендраковский столкнулся вот с каким парадоксом: глядя на изящную даму с высоты своего гренадерского роста, он казался себе худосочным пигмеем. В заключение дама надавала ему пощечин и с угрозами скрылась за дверью спальни.
Напуганный, но несломленный, Пендраковский храбро понесся за ней и с изумлением обнаружил свою постель в большом беспорядке. Беспорядок был красноречивей, чем дама, которая откровеннейще объясняла, чем, как и сколько раз они занимались, да Пендраковский ей не поверил.