Продам честь. Дорого
Шрифт:
Обычно как все проходило…
Дамы и джентльмены чинно сидят на своих местах, имея при себе таблички с номерами. Аукционист вкратце рассказывает о товаре, демонстрирует его, при возникновении вопросов отвечает на заданные, иногда речь берут эксперты, поясняя те или иные термины, разъясняя особенности. Когда все ответы получены, начинаются торги. Предложивший наибольшую цену становится обладателем лота.
Ничего сложного.
Сегодня же задняя часть сцены была зашторена, в глубине по видимому что-то прятали.
Всем интересно узнать что же там скрыто от глаз.
Как только распорядитель объявил о последнем лоте, присутствующие в зале явственно услышали звук прибоя набегающего на берег, и с шуршанием уползающего вглубь океана. Тотчас портьера, закрывающая задник начала быстро пониматься и зрители в первую очередь увидели как откуда-то сверху падают гроздья пены, сверкающие и переливающиеся всеми цветами радуги. Отдельные пузырики, вырываясь из строя своих собратьев, летели в сторону зрителей, создавая праздничное настроение. На помосте уже образовалась достаточно большая гора сверкающих в свете софитов пузырьков, под которой не сразу заметили, сидящую на корточках девушку, скрытую под распущенными волосами.
Музыка сменила свою тональность, добавив к звуку прибоя тревожные нотки, медленно перераставшие в радостные. Похоже, устроители взяли за основу взяли греческий миф о рождении Венеры из пены морской.
Девушка начала медленно подниматься. Темные волосы змеями струились вдоль обнаженного тела. Руки стыдливо прикрывали стратегически важные участки тела. Вся поза, вставшей во весь рост молодой женщины, лучилась невинностью и целомудрием. Надо отдать должное организаторам. Они смогли поднять на ноги практически весь зал. Появление последнего лота вызвало всеобщий фурор и заинтересованность.
Аполлон не собирался принимать участие в этих торгах. Зачем? Все что он хотел увидеть — увидел. Красотой его не удивить. Только свистни, как вокруг окажется десяток знойных красавиц.
Елена на полном автопилоте делала то, что от нее желали. С момента проставления подписи под документом об обязательствах она запретила себе думать о настоящем. Мир раскололся на до и…потом. Когда это «потом» наступит — неизвестно. Но когда-то же наступит. А до этого времени можно и подождать, представив себя улиткой, втянувшей усики вместе с головой в свою раковину.
Мокрая пена противно ползла вдоль позвоночника и вызывала дикое желание почесаться. Но если она делает нечто подобное, то сразу откроется жадным взглядам направленным прямо на нее, чего допустить не стоило.
Чужие взгляды жгли тело.
Жалили, кусали, причиняя нестерпимую боль в душе.
Это был ее выбор.
Отступать некуда.
Обратной дороги нет.
Но как бы хотелось отмотать назад эти несколько недель и прожить их иначе. В ладу с собой. А не на распутье.
Первоначально все казалось игрой, глупым розыгрышем, в котором она подвязалась участвовать с подсказки Владимира.
А вот теперь стоит под перекрестными взглядами трех десятков человек. И у нее складывается впечатление, что с тела, живьем, снимают шкуру.
Человек привыкает ко всему, возможно и она привыкнет… через секунду или две.
А может через три.
Главное, выдержать эти мгновения и не сорваться… как она сорвалась во время осмотра на гинекологическом кресле.
Несомненно, обстоятельства того требовали. Ибо товар, предлагаемый ею, должен был оценен надлежащим образом.
Но зачем понадобилась всяким козлам тянуть к ней руки и пытаться пощупать ее «там» девушка не понимала.
Неужели она не достаточно унизилась, демонстрируя на камеру то, что даже дома, в зеркале не рассматривала.
А все потому что раньше необходимости в этом не было.
И вот она вынуждена прилюдно демонстрировать свой сокровенный уголок тела, чтобы не возникло никаких сомнений в ее нетронутости.
Боже, как она устала от сальных взглядов, как бы случайных прикосновений, затрагиваний.
Почему если кто-то сдает кровь для переливания другим людям, то это считается нормальным? А тут… То, что имеется у не, е тоже является частью тела. Неотъемлемой, но временной.
Разового использования.
Столько голодных лиц. Кругом. Словно шакалы пялятся на добычу. И ждут когда же наступит пир.
Хоть и приказывала Елена себе не смотреть и не пытаться определить кто окажется победителем в этом забеге за диковинкой, но не могла.
Взгляд помимо воли начинал выхватывать лица из толпы, жаждущей зрелищ.
Казалось бы, здесь собрались все сливки общества. Люди имеющие состояние. Положение среди себе подобных. Но если лишить их этой составляющей, то они окажутся такими же обыкновенными, как сосед дядя Вася из дома напротив.
Елена обратила внимание на кругленького мужичка, сидящего в первом ряду. Не дай Бог, если его цена окажется последней. Взгляд, направленный в ее сторону, липкими щупальцами прикасался к обнаженному телу, вызывая дрожь брезгливости. Вроде бы богатый человек, а рубаху побольше купить не в состоянии. Вон как на животе натянулась, аж петли трещат с натуги, того и гляди пуговички вырвутся с мясом и отскочат в стороны. Зато в руках маленькая болонка.
А может быть это не его, а дамы, сидящей рядом? Вот она полная противоположность в действии. Если мужчина невысок, с одутловатой внешностью, то его соседка, наоборот, чересчур худа и суха. Стручок фасоли, высохший на солнечном ветре. Такое определение дала про себя Елена высокой женщине.
Распорядитель привел в действие вращающийся постамент с застывшей на нем Еленой.
Взгляд потек.
Смазались лица зрителей.
Но вдруг на какой-то миг перед ее глазами мелькнуло мужское лицо, взирающее с откровенным пренебрежением на разворачивающееся представление. Она еще успела мельком подумать: зачем ходить по подобным мероприятиям, коли на них так неинтересно? Небось сынок богатеньких родителей, пресыщенный этой жизнью по самое горло, решил пощекотать нервы. Ведь известно, что в толпе и погоня слаще и победа желаннее.