Продана в жены
Шрифт:
Пиарщик взял микрофон.
Я не слушала речь, так и стояла с букетом. Ничего нового: снова нас объявляют, рассказывают о победах Скорпиона и о том, как хороша невеста. Лилия Девин. Мое имя прокричали трижды, как будто отец с первого раза не услышит.
— Среди почетных гостей ее отец!.. — у меня в ушах зашумело.
Теперь понимаю, почему они боялись, как бы меня не пришили.
Отца попросили встать, чтобы поприветствовать. Попросили трижды — он этого не сделал. Стоял с таким безразличным видом, словно не о нем говорят. А когда пиарщик, ничего
Он издевается.
Отец отказался от меня, и издевается вот так. Привел какую-то шлюшку, празднует, может, тоже деньги мне кидал, пока я шла по коридору.
Пиарщик передал микрофон рыжей администраторше.
Она звонко поприветствовала нас.
Мне нужно было отвечать. Просто стой красиво и улыбайся.
Я обернулась через плечо, все же надеясь найти взглядом Зверя. А если не его — хоть Руслана.
Их не было.
Челюсти свело от горечи, которая появилась во рту, в груди. Вкус разбитого сердца. Я поняла, почему они не пришли. Хозяева «Авалона» сделали все, что хотели. Им здесь нечего делать.
Братья сейчас где-то в своем кабинете с черными стенами. Пьют абсент и обсуждают, что дальше. Принцесса Лили больше им не интересна.
Вспышка света привела меня в чувство. Я повернулась обратно.
Ждала, у нас спросят, согласны ли мы вступить в брак и так далее и так прочее, что обычно спрашивают у жениха и невесты. Но все решено за нас. Таких вопросов нам не задали. За нас Руслан решил.
Не верю, что это происходит.
Но поздно бежать. Пусть он хоть слово свое сдержит и отомстит.
— Надеюсь, я не ошиблась, — прошептала я, ставя подпись.
Скорпион поставил подпись вторым. Он-то точно ни в чем не сомневался.
— Можете поцеловать жену, — улыбнулась она.
В этот раз Скорпион удивил меня. На ринге он целовал жадно и грубо, а здесь едва приподнял фату — даже полностью с лица не убрал, и прикоснулся к губам. Между нашими глазами остались слои фаты. Может, он не хотел выражения на моем лице видеть? Не хотел знать, как я на него смотрю.
Он бы и не увидел: я глаза закрыла.
Пахло лилиями и петуниями: словно в защитном жесте я подняла букет до уровня груди и он был между нами.
После поцелуя он опустил фату, и она упала на лицо, расправляясь под собственной тяжестью.
Несколько секунд мы стояли под фотовспышками, но думаю, Скорпион не позировал. Его влекло ко мне. Грудь, в которую я упиралась цветами, тяжело поднималась. На спине появились мурашки. Я ощущала его желание почти физически. На инстинктивном уровне, и мне было страшно.
С мужчиной я еще не была.
По правде говоря, и не хочу быть этой ночью. Не так. Не сегодня. И, наверное, не здесь. Я очень надеялась, что нам удастся договориться.
Скорпион — хороший человек.
Но ощущая его нетерпение я понимала, что он наш брак воспринимал всерьез. Он меня теперь женой считает со всеми вытекающими из этого обязательствами. Надежда договориться таяла с каждой минутой…
— Согласие подписано! — сообщил пиарщик, он нес что-то дальше, развлекая толпу.
Я мечтала об одном: чтобы все это поскорее закончилось. Несмотря на мощную вентиляцию, в зале было душно. Толпа и мой корсет лишали меня воздуха. Меня заставили бросить букет со сцены. Не знаю, поймал ли его кто.
— Хочу уйти отсюда… — прошептала я.
Скорпион понял, что я сказала что-то, но не расслышал. Наклонился ко мне, положив огромную ладонь мне на спину.
— Что? — тихо и хрипло спросил он.
— Хочу уйти…
Не знаю, как он умудрился расслышать мой слабый шепот.
— Скоро. Минут пять осталось.
О, нет… Теперь я боялась не в обморок свалиться на глазах у всех, а уединенной комнаты наверху, куда отправят новобрачных.
Вокалист, исполнивший гимн перед боем, появился на сцене — я сначала не поняла, зачем. Вблизи он еще больше напоминал подростка: на вид ему было максимум восемнадцать, худой и невысокий. Забрав микрофон, он затянул романтическую и мелодичную песню. Впрочем, его вокал терялся в шуме пьяной толпы. Но пел он красиво и с полной самоотдачей.
Свадебный танец. Как я могла упустить.
Танцевать я особо не умела, но, думаю, мой теперь уже муж, тоже. В этом платье это тем более невозможно.
Скорпион шагнул ко мне, крепко взял за руку, а вторую положил на поясницу, и притянул к себе. К счастью, танцевать не пришлось. Мы сделали лишь несколько движений.
Скорпион смотрел на меня. Из-за дымки фаты я плохо видела его глаза.
Мы остановились, хотя вокалист еще пел.
Даже толпа притихла: то ли сами устали, то ли песня заставила их затихнуть.
— Теперь ты моя, — тихо сказал он. — Я тебя никому не отдам.
Этого не хватало.
Он говорил так уверенно, что я поняла: право первой ночи он никому не уступал, и не знает о записке.
— Я скоро буду, дорогая, — он поцеловал меня в щеку через фату. — Тебя проводят в нашу комнату.
В нашу.
У нас есть своя комната? Теперь будет. Мне помогли спуститься со сцены, и охрана повела меня через толпу к выходу из зала. Мне свистели в спину. Скорпион остался на сцене.
Меня проводили к лифту, и на этот раз никто не попался по дороге: все стеклись в залы. Тишина после музыки и шума казалась давящей, а шаги охранников — оглушительными.
Я уже жена Скорпиона.
Знала на что шла, и развестись могу, но внутри что-то выло от тоски.
Комната находилось в другом крыле клуба, где я еще не была.
Я вошла в открытую дверь.
Больше похоже на президентский люкс, чем на привычные апартаменты. Шикарная обстановка, кровать с балдахином, такая огромная, что на троих бы хватило.
В комнате стоял романтичный полумрак.
Главное, что здесь было тихо. Даже басы из залов не долетали. После шума у меня гудела голова. Если бы мне сейчас предложил повеселиться, я бы его послала. Мечта: снять платье, сбросить каблуки, принять ванну и лечь спать.