Проданная невеста. Наследник корпорации
Шрифт:
— Да, она здесь. Со мной. Нет, ты ее не увидишь, пока я не смогу убедиться, что мой брат здесь. Я пришлю посредника. Ты все ему покажешь, и отпустишь его. Передашь свои требования. Личной встречи не будет.
Пауза.
Опекун Коринны говорил что-то в ответ. По лицу Руслана я видела: не соглашается или просит компромиссы в ответ. Договорятся до чего-то среднего, уверена. Оба слишком круты, что веско диктовать другой стороне условия.
А мне просто Зверь нужен.
С недовольным лицом Руслан отключил телефон.
— Что
— Хочет с тобой встретиться. Этого не будет.
— Послушай, главное спасти Зверя, а мне он ничего не сделает! — начала я давить, испугавшись, что Руслан бросит сделку на полпути, когда мы уже здесь.
— Нет! — рявкнул Руслан. — Тобой рисковать ну буду.
— Ты сам сказал, что он может оказаться моим настоящим отцом!
Руслан молчал.
По лицу я видела — он уже все решил, я могу хоть по потолку бегать, это ничего не изменит.
— Сначала переставим машины и пошлем посредника. Потом по ситуации.
Я раздраженно выдохнула, откинувшись на сиденье. Руслан велел водителю сниматься с места, мы снова немного покружили по лесным дорогам с выключенными фарами, и остановились. Они как-то странно сгоняли машины. Мы стояли, ориентируясь на север — перед нами кусты, деревья, дальше начиналось поле. За ним железнодорожный переезд. Поле и группа деревьев. Холм, за которым мы прятались теперь был справа. Джипы охраны сгоняли перед нами, возводя что-то возле заслона.
До меня дошло, что люди Маре и он сам впереди.
Наверное, за железнодорожным переездом и деревьями. Здесь не так много укрытий.
— Он не обстреляет машины, — сказала я. — Я ведь здесь, к чему такие предосторожности?
Мне не ответили.
— Леонарда позовите, — велел Руслан.
В машину продажного мента не пригласили. Он остался стоять под мелким холодным дождем. Руслан опустил стекло: оно плавно поехало вниз, открывая озабоченное лицо Леонарда. Серая шляпа покрылась темными пятнышками из-за капель. Не грела, и он зябко ежился, с готовностью пса глядя на хозяина.
Руслан на него даже не смотрел, в телефон пялился.
— Ты будешь посредником. Сходишь к нему, посмотришь на Зверя, поговоришь с ним, узнаешь, как он. Жив, здоров, есть ли еще перспективы менять. Запомнишь расположение, сколько людей там, где находится Маре. И возьми это. Что с ним делать, тебе скажут снаружи.
Леонард кивал, запоминая. На последних словах Руслан дал ему нечто вроде небольшого маячка. Следак поймал его в ладонь и взял двумя пальцами.
— А что это? Подслушивающее устройство?
— Не твое собачье дело, — ответил Руслан, и тот благоразумно заткнулся.
— Понял, шеф.
— Маре согласился тебя принять. Тебя не завалят. Но идти ты должен без оружия.
— Само собой.
— Голый, чтобы ничего не спрятал.
— Э-э-э… — в глазах Леонарда появилась паника. — Шеф, вы серьезно?
— Похоже, что я шучу? — Руслан впервые за разговор взгляну ему в глаза и того вдруг проняло.
Он редко смотрел людям в глаза, кроме самых близких или равных. Мало кто мог таким похвастаться. Брат, сын… Может быть, еще я. Но, если это происходило, люди ниже рангом его пугались. Боялись внимания. На лице Леонарда застыла немо кричащая паника. Понял, что вляпался. Крупно вляпался. Так, что может не вернуться сегодня, если разозлит одного из сильных мира сего. И шансы на это очень большие.
— Поползешь к нему на коленях, подняв руки. Иначе тебя застрелят. Они должны видеть, что у тебя ничего нет, и пропустят только в этом случае. Раздевайся.
Леонард неосознанно поежился и оглянулся через плечо, прикидывая расстояние до ставки противника. Далеко ползти. Глаза наполнились мольбой, впрочем, он быстро принял неизбежность. Лицо странно дернулось, он сорвал с себя шляпу и начал стаскивать куртку и пиджак. Одежду зашвырнул в машину охраны.
— Трусы можно оставить? — без особой надежды спросил он.
— Нет.
— Куда спрятать вещь, что вы дали, шеф? — с каждой следующей фразой голос становился все более безжизненным.
— Бери за щеку.
Леонард сунул маячок в рот, пожевал и кивнул, мол, готов. Он уже разделся, хотя дверь джипа закрывала все ниже груди. Он покрылся гусиной кожей, старался не ежиться, но я видела, насколько ему холодно. Смотреть на него и то было зябко.
Мне всегда было интересно, где проходит та грань унижений, за которой Леонард перестанет пресмыкаться перед братьями. Кажется, этой грани вовсе не существовало. Он все принимал безропотно и обреченно. Но смотреть мне в глаза все-таки избегал.
— Пошел, — велел Руслан.
Леонард вышел перед машинами, я почти не видела его. Он поднял руки, а затем ушел из видимости. Видимо, встал на колени. Долго он так будет идти.
Руслан набирал номер, и предупредил.
— Мой человек идет. Не стреляй.
Телохранитель передал через окно бинокль ночного виденья. На черном пластике дрожали капли: его только что использовали снаружи. Руслан собрался вылезти.
— Что ты ему дал? — спросила я, не особо рассчитывая на ответ.
Но Руслан меня удивил:
— Маячок.
Я нахмурилась.
— Зачем? Ты хочешь за ним проследить?
— Нет, дорогая. По нему наводится пуля, если нет визуальной видимости.
Я открыла от удивления рот, вспомнив металлический кейс и другое оружие, которое грузили в машину.
— У тебя здесь снайпер? — я не на шутку встревожилась. — По кому ты будешь стрелять?
Руслан заметил мои чувства. И понял невысказанный вопрос: эта пуля предназначена Маре? Или Зверю в итоге? Ведь Леонарду он не говорил подойди к опекуну Коринны и подбросить маячок. Да и не допустят его к такой фигуре близко! А к Зверю сказали подойти. Успокаивало только то, что окончательные инструкции Леонард получал уже на улице, я их не слышала.