Продавцы невозможного
Шрифт:
«Вены?»
– Троица Сорок Два – это свобода. А у меня ее нет. Они меня отключили, понимаешь? «Гнездо» выдернули, обрубили все нейросоединения. Я оглох, понимаешь, я ослеп, я потерял душу. – Мэтт говорил спокойно, не жаловался, не орал, надрываясь, просто рассказывал даже не грустным – усталым тоном. Тоном человека, который не грызет себе вены только потому, что не в силах до них дотянуться. – Мира нет. Цифры нет. Я – пустая оболочка.
Разговор становился все более и более интересным.
– Зачем
– Стандартная процедура для людей Сорок Два. Они знают, насколько хреново нам будет.
– Без подключения?
– Без Цифры. Я из людей Сорок Два, понимаешь? – повторил сосед. – Я вставлял себе «поплавок». Я растворялся в сети. Мой мозг превращался в байты, а все байты сети становились моим мозгом. Я из людей Сорок Два…
Хорошо, что Мэтт разговорился после отбоя, в темноте, не видя выражение лица собеседника. И не заметил, что Илья смотрит на него с превосходством.
– Это трудно? – негромко осведомился Чайка.
– «Поплавок» в «балалайку»?
– Вообще – троица Сорок Два.
– Это ворота в другой мир.
– Но наркотик…
– Не наркотик – «синдин», – поправил Илью Мэтт. – Он не наркотик. – Помолчал. – Ты вообще ничего не знаешь?
– Да как сказать… – Чайка вставлял себе «поплавок» задолго до того, как Сорок Два принес людям троицу. Вставлял, растворял сознание в информационных потоках и не знал преград. Один из двенадцати великих ломщиков. Легенда. Разница в том, что он не задерживался «там» надолго, всегда возвращался. И никогда не оставлял в сети душу.
– Я мало знаю, – негромко ответил Илья. – Сорок Два появился после того, как меня упекли. Ребята, разумеется, рассказывали, но…
– Сорок Два не террорист.
– Я верю. Я знаю.
– Очень хорошо. – Койка вновь заскрипела. – Сорок Два был одним из лидеров dd и бросил вызов султану. Всех его друзей уничтожили, и тогда он поклялся изменить мир.
– Захотел стать великим ломщиком?
– Захотел сделать великими всех нас.
– У него получилось?
– Посмотри на меня!
Сделай вид. Скрипни кроватью, словно машинально повернулся, услышав предложение, пробубни с «пониманием»: «Ясно», и жди продолжения разговора. И не называй лежащего на соседней койке измочаленного наркомана измочаленным наркоманом.
«Это и есть Эпоха Цифры?»
Раньше не задумывался. Знал, что некоторые ребята дохнут от передоза, но не задумывался. Ведь раньше он сам был таким, сам рисковал принять слишком много «синдина» и не вернуться. Раньше…
Но теперь что-то не так. Он
«Может, ты грыз себе вены, лишившись Цифры, а может – потому что остался без наркотика…»
– Сорок Два готов был пожертвовать жизнью… Ты ведь знаешь, что до него «поплавки» в «балалайки» вставляли всего двенадцать человек?
– Знаю.
Вставляли многие, двенадцать выжили, и не просто выжили, а смогли обуздать сверхмощный процессор и слиться с сетью. Двенадцать великих.
– Сорок Два делал так, как рассказывали великие: укололся «синдином» и вставил «поплавок» в «гнездо». И чуть не погиб. К счастью, его друзья поняли, что случилось, и прервали эксперимент. Через неделю история повторилась.
«А Сорок Два, оказывается, крепкий парень!» Все неудачные опыты, о которых довелось слышать Илье, гарантированно заканчивались смертью главного действующего лица.
– Его отговаривали, но Сорок Два оставался непреклонен. Вторая попытка. Третья! Он верил, и у него не могло не получиться. Его усилия не могли не быть вознаграждены!
«Пафос, достойный вудуистской проповеди».
– После третьего эксперимента Сорок Два восемь минут находился в состоянии клинической смерти. Врач ввел ему в мозг наны, а они оказались бракованными, подпольным дерьмом. Они вступили во взаимодействие с «синдином», и Сорок Два очнулся! Тут же! – Рассказывая о своем пророке, Мэтт преображался, оживал. Забывал, что изуродован, привязан к койке и мечтает разорвать себе вены. Забывал, что хочет умереть. В его голосе звучала неподдельная страсть. – А дальше он совершил подвиг!
– Велел снова вставить «поплавок», – догадался Чайка.
– Именно! Потом Сорок Два рассказывал, будто почувствовал – именно почувствовал, – что эксперимент необходимо повторить немедленно, что он готов. Врач сказал, что опыт его убьет, друзья сказали, что он спятил, но Красная Роза послушалась, вставила «поплавок» – и Сорок Два растворился в сети.
Вот так и происходят гениальные открытия: бракованные наны, отчаянная помощница и готовность пойти на смерть. Очень просто.
– Так Сорок Два открыл троицу: «поплавки», «синдин» и наны, которые обеспечивают их взаимодействие. Сорок Два сделал великими всех нас!
Последнее восклицание вернуло Мэтта на грешную землю. То ли запал кончился, то ли местоимение «нас» заставило опомниться. Мэтт замолчал.
Некоторое время в камере царила тишина, а потом Чайка спросил:
– Почему ты к нему примкнул?
– Тебе не понять. – Голос вновь потускнел. И прозвучал грубоватый ответ иначе: «Я не могу рассказать слепому о радуге».