Продавец фокусов
Шрифт:
Любаша сердито сопела где-то рядом, переживая не меньше моего.
– Что будем делать? – задала она насущный вопрос плачущим голосом.
– Думать, что ж еще?! – предложила я. – Не помирать же нам здесь?!
– Ну, как? Придумала? – заныла Любаша через минуту.
– У тебя зажигалка есть?
Я вовремя вспомнила, что виновница всех наших злоключений не рассталась со своей сумкой даже во время полета в подземное царство, я же свой ридикюль выронила в пылу рукопашной схватки с Валерой.
– Нет, только спички. Ты что, решила закурить с горя? – удивилась Любаша.
Она энергично покопалась
Я опустошила почти половину коробочки, пока рассматривала в неверном свете спичечного пламени наш застенок. Зрелище, явившееся нашему взору, было малоутешительным.
Небольшое помещение, примерно, три на три шага, было сырой и вонючей ямой. Под ногами чавкало глинистое месиво, на котором валялись прогнившие доски. На облицовку стен хозяева дачи пустили некондиционный кирпич, который крошился под пальцами. В погребе ничего не было. Ни ящиков, ни бочек, ни полок с запасами консервированных заготовок. Лишь в одном углу валялась груда тряпья и издавала тошнотворно-приторный запах, рождавший неприятные ассоциации с городскими свалками. Крышка люка находилась довольно высоко, и я, как ни старалась, допрыгнуть до нее не смогла. Очень мешала узкая длинная юбка.
– Становись на четвереньки, – скомандовала я.
– Ты что?! – возмутилась Любаша. – Мои брюки окончательно испачкаются!
– Тогда мы умрем здесь, и твои брюки все равно испачкаются, – порадовала я ее не без злорадства в голосе. – Как иначе я доберусь до люка?
– Ну, почему – я? Сама и становись на четвереньки.
– А по чьей вине мы здесь оказались? Куртизанка несчастная!
– Сама такая, – вяло огрызнулась Любаша, тем самым, признавая сильную сторону моей аргументации, и послушно опустилась на четвереньки.
Я встала на ее спину и дотянулась до люка. Однако все мои усилия оказались тщетными. Крышка не поддавалась. Я налегала на нее изо всех сил.
Любаша кряхтела внизу и молила придушенным голосом:
– Не топчи спину… На голову не наступай… Не задень ухо!
Наша скульптурная группа зашаталась, я спрыгнула с пьедестала, а Любаша распрямилась, ворча что-то про слонов, про пользу диеты и про болезненные ощущения в области поясницы.
– Люк задвинули, скорее всего, сундуком. Боюсь, приподнять его не удастся, – рассуждала я, напрягая мозги в поисках выхода из создавшегося безвыходного положения. – Можно выпилить часть деревянного настила в том месте, где сундука нет. Любаша, поищи что-нибудь подходящее для этой цели в своей сумке.
Она долго ворошила содержимое своей бездонной торбы и предложила мне на выбор ключи от квартиры или пластмассовую расческу.
Любаша вновь изобразила пьедестал, я встала на ее спину и принялась за кропотливую работу с помощью бороздки ключа. В скором времени руки у меня затекли, а пьедестал взмолился, что спина его находится уже в аварийном состоянии и может случайно развалиться на куски.
Мы поменялись местами. Я опустилась на колени и уперлась руками в скользкие доски, Любаша взгромоздилась на меня своими армейскими ботинками на чудовищной платформе и зачем-то начала отплясывать чечетку. Я шипела ей, чтобы она прекратила танцевать, сейчас не самое подходящее время для веселья. Любаша отвечала сверху, что она и не думала плясать, а с неподдельным энтузиазмом вносит посильную лепту в подготовку нашего побега из темницы.
Опилки попадали за воротник одежды и кусали спину. Голову во время трудовой деятельности приходилось держать запрокинутой вверх, поэтому шея болела немилосердно. Руки затекали, и мы подолгу отдыхали, восстанавливая кровообращение. Темнота мешала ориентироваться, и результаты нашего художественного выпиливания иногда куда-то исчезали. Несколько раз нам приходилось начинать все с начала. Мы с Любашей пришли к выводу, что плотницкие работы – это не женское дело.
Наши титанические труды, в конце концов, увенчались успехом, нам удалось выпилить кусочек доски, величиной с половину ладони. Надежда на скорое освобождение окрылила нас, ветер свободы уже щекотал ноздри, и звал на новые подвиги. Но тут случилось непредвиденное. В момент особенно энергичного телодвижения, связка ключей вырвалась из Любашиных рук и исчезла в неизвестном направлении.
Инвентарь так и не нашелся, хотя мы извели уйму спичек, досконально изучили рельеф земляного пола и пересчитали деревянные доски, прикрывавшие его в некоторых местах. Кучу тряпья проверять не стали, уж больно она отвратительно выглядела. Уныние охватило нас, и мы долго сидели, не в силах пошевелить и пальцем. Однако, как говорится, надежда умирает последней.
– Будем делать подкоп, – высказала я гениальную идею. – Любаша, покопайся в своих закромах, может быть, найдешь что-нибудь еще.
Она с готовностью провела очередную инвентаризацию содержимого сумки-самобранки, и щедро предложила зубочистку, пилочку для ногтей или шариковую ручку.
С помощью пилки для ногтей я раскрошила два кирпича, при этом сломав ноготь на указательном пальце. Соленый пот ел глаза, кирпичная пыль лезла в нос и рот. От напряжения пальцы скрючились и болели в ободранных костяшках.
Свобода была уже близка, но металлическая часть маникюрного инструмента, сделанного в Китае, сломалась и канула в глинистое месиво под ногами. Мы спалили изрядное количество спичек, пытаясь разыскать орудие труда. Не нашли и совсем опечалились.
– Черт! – в сердцах высказалась я. – Нам бы только до телефона добраться!..
Любаша забренчала содержимым своей сумки и сунула мне в руки какой-то продолговатый предмет.
– Что это? – не узнала я предмет в темноте.
– Мобильный телефон. Ты же сама просила.
Я застонала и с трудом подавила в себе желание наброситься на свою сокамерницу и искусать ее в припадке бешенства.
Любаша зажигала спички, а я нажимала на кнопки аппарата, восстанавливая в памяти номер телефона Скелета.
– Ну! – раздался в ухе родной голос члена бандитской группировки.
– Витя, здравствуй! – радостно выдохнула я. – Это Маша. Мы с тобой Лаврентия Палыча к ветеринару возили. Помнишь?
– Ну! – лаконично подтвердил он факт нашего знакомства.
– Нас похитили. Мы в погребе сидим. Тут холодно и плохо пахнет, – под конец фразы я уже вовсю хлюпала носом, так мне было себя жалко.
– Так чего надо? – удивился бандит.
– Спасай нас! – заревела я на полную громкость.
Любаша с энтузиазмом присоединилась ко мне, и мы зарыдали уже в два голоса.