Продавец интимных тайн
Шрифт:
— Я ничего ни у кого не брал, — Соколов ответил очень тихо, облизнув пересохшие губы.
— Объясните, когда и какие деньги он у вас взял, — попросила я.
— Он снял с одного счета довольно крупную сумму.
— Эти деньги принадлежат моему отцу.
— Твой отец может подавиться своими деньгами. Его копейки не стоят сыр-бора. Однако пропали не только они, а гораздо больше. И это уже нехорошо.
— Я не брал лишнего. Я не знаю, как вам доказать, но на самом деле это так.
— Кто тебе поверит? Сам знаю, что невозможно отказаться от искушения: такая сумма…
— Я не брал! — крикнул Соколов-младший. — Мне не нужны деньги.
— Уже вранье, — спокойно возразил тип со шрамом. — Деньги всем нужны. Ты ведь кушать иногда хочешь. Значит, не ври нам.
— Я имел в виду совсем другое. Чужого я не беру, — запротестовал Олег.
Я посмотрела на него, и мне стало жаль парня. Он, похоже, очень перепугался. Ведь на самом деле, если бы не было меня, он бы сейчас разговаривал с громилами наедине. И ведь они сами открыли дверь! А казалось, что эту железяку открыть непросто. Жалко, что я не задвинула все засовы.
— Знаешь, — продолжал тип со шрамом, — есть такое слово — халява. Оно такое сладкое. Ну прямо как халва. Так вот, можешь мне больше ничего не говорить. Я никогда и ни за что не поверю, что если вот они деньги, только кнопку нажми, и найдется человек, который не воспользуется этим.
— Олег, перестань — повернула я голову к своему подопечному, пытаясь хотя бы взглядом успокоить его. — Разве ты не видишь, что человек судит только по себе, по своей гнилой душонке.
Впрочем, я не до конца была уверена в своих словах. Ну, вернее, в том, что Олег действительно не брал деньги. Тип со шрамом в каком-то смысле прав: не каждому под силу удержаться в легкой наживе. Молодой парень легко мог переступить черту позволенного. Ведь даже то, что они с подружкой вскрыли чужой счет, уже само по себе преступление. А если уж однажды переступил, то пойти дальше гораздо проще.
Тем не менее пока я выжидала. Мне хотелось услышать от ночных визитеров как можно больше, а потом уж выгонять этих чудиков за дверь. Их трое. Если у них нет оружия, то справиться с ними будет довольно просто, а если есть, то придется потрудиться. Главное сейчас — хорошо продумать свои действия, так как один неосторожный шаг в подобной ситуации может стать и последним.
— Скажите, — обратилась я к «гостю», — а можно как-то проверить, кто взял деньги?
— Да как же это проверишь? — тип засмеялся моей наивности. — Когда деньги крадут, свой домашний телефон не оставляют.
— Но вдруг? — продолжала я. — Не может же быть такого, чтобы денежный перевод остался совсем безадресным. Должно же это как-то проверяться, отслеживаться… Вы не пробовали обращаться в банк? Вдруг такое возможно и вам смогут дать информацию?
— Вы шутите?
— Нет.
Тип задумался, а я продолжила нажимать:
— И, представьте, окажется, что деньги взял совершенно другой человек. Вас совесть тогда не замучает?
— Меня? — удивился тип со шрамом.
— Давайте так. Сначала вы все проверите, а потом милости прошу. Но и я кое-что проверю.
— Да кто вы такая? — возмутился он.
— Тетя. Я же вам сказала.
В
Тип посмотрел на остальных, да только посоветоваться ему было не с кем. Лица его спутников абсолютно ничего не выражали. Лучше надо подбирать себе людей. Нельзя же с такими вот тупыми работать.
— Давайте побыстрее думайте, иначе я сейчас позвоню кому надо. Все-таки вы незаконно проникли в квартиру.
— Значит, так. Слушай меня внимательно. Вы все равно никуда от меня не скроетесь. Ясно? Я, конечно, могу сейчас и уйти, но если что… Если подтвердится, что твой племянничек украл деньги, тогда пощады не будет. Ни ему, ни тебе. Мы вас достанем!
Тип старался говорить очень устрашающе, но я прекрасно понимала, что агрессия его напускная. Сколько раз мне приходилось сталкиваться с такими людьми. Они очень хорошо умеют давить на другого эмоционально, хотя сами по себе ничего особенного не представляют, и очень многие попадаются в их ловушку. Им действительно становится страшно, кажется, что перед ними настоящий монстр. Но если набраться смелости и двинуть такому нахалу хорошенько, то он ничего вам не сделает. Может, конечно, снова наехать, но тут надо проявить твердость и постараться его самого запугать.
Хотя бывают иной раз и исключения. Вдруг он и вправду может хорошо драться? Но, как правило, тот, кто на самом деле хорошо дерется, бывает всегда очень спокоен, потому что уверен в своих силах. Он редко пользуется психологической атакой, хоть и такое тоже случается. Тем не менее я могу вычислить человека сразу. Столько всего повидала на своем веку, как говорится. Поэтому сейчас была почти стопроцентно уверена, что ситуация разрешится в нашу пользу.
Тип со шрамом кивнул своим, и все они вышли за дверь. Я хорошенько ее заперла и вернулась на кухню. Олег продолжал сидеть неподвижно.
— Что скажешь? — спросила я.
— Мне это не нравится, — выдавил из себя Соколов-младший.
— Ты представляешь, чем визит сегодняшних типчиков мог закончиться?
— Почему же они ушли? Нет, кое-что я понимаю, но все-таки…
— Думаю, что тип не о своих сбережениях печется. Он на кого-то работает. И сейчас не знал, что предпринять. Возможно, у него не было точного указания, как с нами или с тобой поступить. А тут еще я новую идейку подкинула. Но он вряд ли сможет узнать, кто именно снял деньги. Так что они вернутся.
— И что нам делать?
— Думаю, будет лучше сменить место жительства. На время, пока со всей этой историей не будет покончено. Нам надо поговорить с твоим отцом.
— Какой ужас! — продолжал Олег. — И что теперь будет?
— Часов в семь позвоню Андрею Павловичу, а пока иди поспи.
— Я не смогу.
— Тогда свари кофе. Сейчас нам обоим не мешает подкрепиться.
— Да уж…
Олег встал и очень медленно принялся за приготовление завтрака. Я снова закурила, встав у открытой форточки.