Продавец острых ощущений
Шрифт:
Машин на парковке, расположенной по диагонали от дома, он насчитал восемь штук. Простенькие машинешки, без наворотов, но владельцы таких машин, как правило, до полудня в постели не нежатся. Гуров обошел дом вокруг. В соседнем здании на первом этаже располагался магазин круглосуточной торговли, но от входа подъездную дверь дома Кадацкого видно не было. А вот ларек, отстоящий от магазина метрах в тридцати, располагался как раз на пересечении автомобильной дороги и двух пешеходных дорожек. Из витринного окна двор был виден как на ладони.
Гуров заглянул в ларек. Заморенный бессонной ночью парень лет двадцати пяти на секунду оторвал взгляд от журнала, оценил покупательскую способность вошедшего и снова уткнулся в глянцевую страницу.
– Доброе утро, – вежливо поздоровался Лев. – Минеральной воды, пожалуйста.
– В стекле или в пластике? – неохотно поинтересовался продавец.
– В стекле.
– Кончилась, – коротко бросил продавец и снова уткнулся в журнал.
– Зачем тогда спрашивать? Нет в стекле, давайте в пластике. Если можно, из холодильника.
– Из холодильника кончилась, – вдруг развеселился парень. – Что-то еще?
– Минеральной воды, какая есть. Или вся кончилась?
– В «двушках» есть, – радостно сообщил продавец. – Вам с газом или без?
– А какая есть? – догадавшись, что его снова ждет подвох, спросил Лев.
– Без газа. – Парнишка пошарил рукой под прилавком и выставил двухлитровую бутылку с зеленой этикеткой. – Сто двадцать рублей.
– Откуда такие цены? – удивленно поднял брови Гуров.
– Я ценообразованием не занимаюсь, все по прейскуранту, – отчеканил парнишка. – Надо – берите, а нет – так никто не заставляет.
– Пожалуй, воздержусь, – покачал Лев головой. – Негуманные у вас цены, надо сказать.
– Другие не жалуются, – пожал плечами парнишка и убрал бутылку. – Могу из крана налить. Даром.
– Спасибо за предложение, возможно, в следующий раз воспользуюсь.
– Тогда до встречи. – Парень окончательно потерял интерес к неплатежеспособному покупателю. – Выход там.
– Я не тороплюсь, – вдруг заявил Лев.
– Чего попусту место занимать? – нахмурился парнишка, поняв, что от этого покупателя ему быстро не отделаться. – Идите, папаша, не мешайте работать.
– Приятная у вас работа, – кивнул Лев на журнал. – А главное – ответственная.
– Да что вы понимаете? Я, может, за всю ночь первый раз присел, – возмутился парнишка. – У нас на районе ночная торговля активнее, чем дневная. Всю ночь ходят и ходят. То сигареты им, то закусь.
– И сегодня ходили?
– Они всегда ходят.
– Народ разный? Или постоянные покупатели?
– А вам какой интерес? Хотите в смену устроиться?
– Есть вакансии?
– Представьте себе, есть. Неделю назад Шишкарев уволился, а нового еще не нашли, так что вам повезло, папаша, – снова оживился парень. – Зарплата здесь не айс, но зато хозяин нормальный, не гундит, не «пасет» и штрафами не долбит.
– Работа меня не интересует, – признался Гуров. – А вот покупатели интересны. – Он достал удостоверение, раскрыл и показал продавцу: – Про убийство в соседнем доме слышали?
– Да ладно! Убийство? Это в каком, в тридцатом или двадцать девятом?
– В тридцатом.
– А я думаю, какого хрена машин полицейских понагнали? Шесть штук насчитал. И елозят по газону с пяти утра. Вообще-то я думал, что они закладки «нариков» ищут. А вы говорите – убийство?
– Убийство. И в этой связи вопрос: незнакомые, не местные в магазин заходили сегодня?
– Не, сегодня только свои, – быстро ответил парнишка. – Заезжие редко здесь бывают. Если отовариваются, то в магазине «Тупичок».
– «Тупичок»? Странное название для магазина. Это тот, что напротив?
– Он самый. Так-то он без названия. Магазин, и все. «Тупичком» его местные прозвали.
– А ночью ничего подозрительного не заметили?
– Да тут всегда что-то подозрительное. То орут, то дерутся, то гонки по дворам устраивают, – принялся перечислять парнишка. – Неделю назад Алик Трынка на спор голым по двору гонял, а еще раньше у Тамарки из двадцать девятого юбилей был, тридцатник отмечала, так там вообще все на ушах стояли. Раз восемь только за водкой прибегали. Чуть витрину мне не разнесли, так напились, в дверь попасть не могли.
– А в эту ночь кто гулял?
– В эту никого. Так, по-тихому за жрачкой, за водой ходили, и все.
– Уверен? – Гурову не хотелось уходить ни с чем, почему-то ему казалось, что парнишка знает больше, чем говорит.
– Уверен. Вы это, если брать ничего не будете, я пойду товар считать. И так с вами заболтался, к началу смены не успею. – Парнишка махнул рукой и скрылся в подсобке.
Гурову ничего не оставалось, как уйти. В магазине со странным названием «Тупичок» новых сведений он не добыл. Две женщины пенсионного возраста в один голос заявили, что ночью к ним вообще никто не приходил.
Во двор Лев вернулся как раз вовремя, Вадим Быков стоял на крыльце и искал его глазами. Заметив Гурова, он крикнул:
– Товарищ полковник, я наверх! Догоняйте!
Лев прибавил шаг, догнал Быкова, и в лифт они вошли одновременно. Поднялись на девятый этаж. Там у раскрытой двери стояли двое полицейских в форме. Гуров показал удостоверение, один из полицейских посторонился, и вместе с Быковым они вошли в квартиру.
В нос ударил запах запекшейся крови, и неудивительно: комната напоминала картину из фильмов ужасов. По центру растеклась целая лужа крови, обои все в свежих потеках, а потолок буквально расписан бурыми точками, словно умалишенный художник три часа размахивал кистью, доказывая свою гениальность.
– Жуть какая! – выдал криминалист. – Лев Иванович, вы когда-нибудь видели нечто подобное?
– Да, зрелище не для слабонервных, – согласился Гуров. – Сдается мне, господин Кадацкий кому-то очень сильно насолил.
– Не могу не согласиться. Вряд ли его наказали за неправильную парковку. – Вадим сделал шаг вперед и чертыхнулся: – Черт, тут без бахил не обойтись. Сами же все следы затопчем. Лев Иванович, вы бы здесь постояли, а я поработаю.
Гуров остался у порога, Вадим извлек из чемоданчика бахилы, натянул поверх ботинок и начал осторожно передвигаться вдоль стены. Меблировка комнаты оставляла желать лучшего. Мебель хоть и современная, но весьма потрепанного вида: угловой диван с некогда кремовой обивкой, а теперь с пыльно-серым налетом и потертыми подушками, журнальный столик, «залеченный» изолентой в двух местах, шкаф, вмонтированный в стену с покосившейся дверцей. Из всего убранства выделялся лишь телевизор с широкой диагональю экрана и новехонький вентилятор, установленный возле окна.