Продавец времени
Шрифт:
– Ужасно, – выдавил Александр. – Никогда не приходилось видеть такого.
– Все боятся. Боятся своей смерти и чужой тоже. Убивать себе подобных противоречит самой природе человека, – продолжил Алексей. – Сложно научиться убивать без жалости и сожаления, без дрожи в руках, и это не у многих получается.
– У тебя, я так понимаю, получилось?
– Нет, не получилось. Я себя отношу к определенному тип людей, которым не нежно этому учиться, – твердо и спокойно ответил Алексей. – Не знаю почему, но я никогда не жалею о случившемся. Не переживаю, живу будущими поступками, а не прошлым. И еще я не люблю людей, часто они вызывают у меня отвращение за свой эгоизм и глупость и безрассудное отношение к жизни, к своей и чужой. Большинство людей даже не понимают, зачем они живут и почему. И с таким же безрассудством и пренебрежением относятся к окружающему миру.
– Но не все люди такие, и в любом случае это не повод обрекать человека на смерть! – воскликнул Александр.
– Ты прав, люди разные, и иногда встречаются и удивительные люди, и простые, и глупые, но добрые. Я сказал, что не люблю людей, но это не значит, что я их ненавижу и готов убить любого. Я также воспитан на принципах гуманизма и миролюбия и не готов убивать всех и каждого по первому приказу. Мне очень нравится принцип «лучшее сражение – это не начатое сражение». Но если я буду вынужден убить человека, я сделаю это без сожалений и дрожи в руках.
– Интересная философия убийцы, – задумался Александр. – Или холодный профессионализм?
– Нет, я не убийца и не палач, – резко ответил Алексей. – Настоящие убийцы – это совершенно особые люди, те, кому убийство и жестокость доставляет удовольствие. Им не имеет значения, кого они убьют следующим, будет это человек или животное, убийство питает таких людей, хотя людьми их называть неправильно.
– К какому же разряду людей относишь себя ты? – спросил Александр, внимательно изучая Алексея.
– Таких, как я, называют профессиональными ликвидаторами, не мы решаем судьбы людей, мы только выполняем приказ, такая у меня профессия. Люди моей профессии часто влияли на ход истории, то дипломата потравят, то секретные письма украдут. И всегда это делалось под красивые лозунги, в интересах великих идей, но за звонкую монету. О благородстве, чести и гуманизме в таких ситуациях приходится забыть. Для меня убийство никогда не было целью, а только одним из возможных решений. Обычного киллера-исполнителя нанимают простаки. Моя же задача – достигнуть результата без физического вмешательства. Получить информацию, подкинуть дезинформацию, аккуратно внедрить нужную идею, а если убивать, то тоже со смыслом. Самоубийство, скоропостижная смерть, несчастный случай – и никаких намеков на внешнее вмешательство. Таких специалистов могут позволить себе только серьезные структуры, и свободных мастеров трудно найти.
– Но убийство остается убийством. Я понимаю убийства на войне или самооборону, – задумчиво возразил Александр. – И пусть ты не выбирал свою судьбу, она сама тебя выбрала, но ты же всегда мог выбрать, убить или отказаться.
– Мог, я и выбирал, – уверенно ответил Алексей. – В прошлом веке была такая профессия – палач. В некоторых странах она сохранилась до сих пор. Люди приводили в исполнение приговоры смертникам. Простая такая работа, но не для всех и не для меня. Ликвидация – это другое дело, необходимо не просто застрелить прохожего в подъезде, задача ставится сложнее. Лучше всего разыграть самоубийство, несчастный случай или случайную смерть. И объектами выступают не простые, а очень даже необычные люди.
Алексей замолчал, пронзительно посмотрел в глаза Александру, который очень внимательно слушал каждое слово, и продолжил свой рассказ.
– В большинстве случаев у объекта вначале ищется уязвимое место. У каждого можно найти скрытый порок или слабость, через которую удобно манипулировать человеком или просто его запугать. А вот если у человека нет слабостей или же он слишком опасен и неуправляем, то таких людей уже приходится ликвидировать. Я не хочу оправдывать свои действия. Мне приходилось ликвидировать разных людей, и хотя в каждом человеке можно найти что-то хорошее или плохое, отнимать жизнь все равно неправильно. Но, к сожалению, никто из них не был достоин того, чтобы я решил изменить его судьбу.
– Ни один человек не был этого достоин? – с недоумением воскликнул Александр. – Не был достоин того, чтобы ему сохранили жизнь?
– Это только мое мнение, но я вообще редко встречал по-настоящему достойных людей, – уверенно ответил Алексей. – В то время когда я исполнял приказы, я был гораздо моложе и тоже часто рассуждал о гуманизме и справедливости. В молодости все горячие идеалисты, потом это проходит. Однажды моим объектом стал профессор, писатель. Гуманные статьи и книжки он писал, любил правду и еще критиковать власть, и, конечно, многим это совсем не нравилось. Тогда я тоже в очередной раз задумался о справедливости приказов, и даже появились некоторые сомнения, а стоило ли мне их выполнять?
– И что же?
– Ничего, – твердо ответил Алексей. – Выявил я у этого профессора тайный грешок. Омерзительная такая слабость, настолько неприятная и отвратительная, что я мог бы голыми руками его придушить. И все эти его статьи и рассуждения о гуманизме сразу показались мне таким лицемерием, что стало очень грустно. А ведь это грешок мог ему жизнь продлить. Хороший компромат, но он его так хорошо скрывал, что никто даже не догадывался.
– Про грешок даже не говори, не хочу этого знать, – строго предупредил Александр. – И как же ты поступил?
– Жестоко, – цинично ответил Алексей. – Промолчал, скрыл эту информацию. Умер профессор как-то ночью от сердечного приступа, спокойно умер во сне. Хоронили его торжественно, как великого деятеля искусства. А я больше не тратил время на сомнения. Исполнителем быть легко – судьей трудно. Я вообще стал иначе оценивать людей. Не по тому, какие они хорошие или плохие, и не по красивым словам, которые они говорят, а по реальным поступкам. Людей нужно оценивать не по стремлениям, а по результатам.
– В чем-то ты прав, – согласился Александр. – Но ты так же продолжил выполнять приказы генералов?
– Да, но недолго. Мир изменился, перевернулся с ног на голову, прежние идеалы рухнули, и их заменил один новый. Деньги! – небрежно ответил Алексей. – Меня как-то такой идеал совсем не воодушевлял, но, к сожалению, по своей воле свою судьбу я выбирать тогда не мог. Из этой профессии так просто не уходят. Пришлось поработать на своего прежнего руководителя. Убивать, правда, никого не приходилось, моя особая квалификация стала не нужна, людей начали просто расстреливать на улице за пачку зеленых бумажек.