Продолжение следует, или Наказание неминуемо
Шрифт:
Но с ходу возникал другой вопрос без четкого ответа. Должен был помнить Денягин о некоторых «способностях» своего ученика, и тогда зачем же поручил он именно Серому убрать Влада, если у того за спиной ничего, кроме судимости по «малолетке» за участие в «мокрухе»? Или специально это сделал, чтобы напугать? Нашел пуганого! Нет, тут что-то не то. Не так. А как — башка не «варила».
Когда говорили в последний раз, Василий Савельевич сказал, чтобы Влад врал матери что угодно, и даже сам, как бы случайно, предложил на выбор несколько вариантов, одним из которых Влад, кстати, и воспользовался. Он сказал, что случайная поденная работа в речном порту ему надоела и он завербовался в Липецкую губернию строить ферму какому-то новому русскому и пробудет там, на стройке, в лучшем случае, до поздней
Но ведь и в самом деле теперь придется срочно думать, что делать дальше. Денягинских денег вместе с теми, что были у Серого, надолго не хватит, не говоря уж о том, что и матери помогать тоже надо. С ее «сиротской» зарплатой стыдно думать о нормальной жизни. А кормиться у тети Поли, стать ее нахлебником Влад себе позволить не мог. Да и тетка вряд ли допустила бы, чтобы здоровый двадцатитрехлетний парень сел ей на шею. Она проживала в частном секторе, на 2-й Песочной улице, имела свое небольшое жилье и при нем половину сада с огородом. По сути, она владела половиной рубленого, деревянного дома, а в другой половине, за капитальной стенкой, жили соседи. Их Влад не помнил, в последний раз гостил у тетки еще будучи школьником, с отцом приезжал. Так она вроде ничего, не злая. Но, в общем, чужая. И вспомнил-то о ней Влад по острой нужде где-то скрыться, причем срочно. А теперь понимал, что зря сказал Денягину. Тот, если захочет, найдет. А захочет он наверняка — после того, как ему не ответил по телефону Серый. И если все у тех складывалось так, как теперь предполагал Влад, то Денягин попытается и от него, Влада, избавиться. Чтобы вовсе не оставлять свидетелей, то есть тех, кто знает, что командой скинов, по сути, руководит он, Денягин. Двое знают об этом. Одного уже нет. Остался второй — Влад. Значит, кто-то появится у тетки, чтобы убрать и его, ибо он представляет непосредственную опасность для Василия Савельевича. А узнать теткин адрес в Липецке проще простого. Тот же Денягин позвонит или зайдет к матери и спросит. А мать, ни о чем даже не догадываясь, еще и спасибо скажет человеку, проявившему заботу о ее сыне, который все никак не может найти своего устойчивого места в жизни. Поэтому и сама жизнь теперь пойдет скверная: ходи осторожно и все время оглядывайся. Или срочно ищи другое место, где можно спрятаться. Но у тети Поли хотя бы появиться надо, иначе мать будет волноваться. А звонить ей с предупреждением, не говори, мол, никому, где я, еще хуже. Она ж не поверит, кинется расспрашивать, только беды наделает и сыну, и себе…
На всякий случай, подъезжая уже к Липецку, Влад и собственный мобильник отключил: лучше оставаться вне досягаемости. Мать сама звонить не станет, она и номера-то телефона сына запомнить не могла, с этой стороны опасности нет, а для остальных — нет его пока. Пусть там ломают себе головы: почему уехали вдвоем, а теперь ни один из телефонов не отвечает? Оба, что ли, «дуба дали»? Ну, и кинутся проверять?
А кто их знает? И тут Влад сообразил, что уж касательно Серого концы найти можно. Позвонят в ментовку, поинтересуются происшествиями за последние сутки на железной дороге, вот и узнают про неопознанный труп. А дальше установить, чей труп, нетрудно, если Денягин захочет это сделать. Но только Василий Савельевич не станет «светиться», как он часто повторяет, а проще говоря, демонстрировать свой интерес к неопознанному трупу. Впрочем, кто его знает? Может и поехать, посмотреть и сделать вид, что не узнал того, кого ищет. Хотя для себя удостоверится. Вот тогда-то и начнется новая охота…
Да ну их всех к черту! От напряженных мыслей и путаницы в голове Влад устал, да и сама голова разболелась. Сколько можно — одно и то же, одно и то же, как старая пластинка. Был у него дома совсем древний, отцовский еще, проигрыватель, только новых иголок не было, а старые шипели. Иногда мать ставила пластинку с голосистой когда-то теткой — из своей молодости, слушала со слезами на глазах, а чего там слушать? Про валенки дырявые, блин? Не-а, не тема. Да чего с нее взять, с матери-то?..
С теткой не повезло.
Когда Влад, не без труда отыскав теткин дом, 9й на 2-й Песочной улице, поднялся на скрипучее крыльцо и позвонил в дверь, открыл ему незнакомый, явно сердитый мужик, от которого резко пахнуло водочным перегаром. Красными, заплывшими глазами он уставился на пришельца и молча ждал вопроса.
Влад сперва решил, что ошибся, детская память подвела, и даже слегка растерялся. Но спросил, не здесь ли проживает Полина Петровна, ну, тетя Поля.
— Ты фамилию говори, — просипел мужик.
И тут Влад вовсе растерялся: он забыл теткину фамилию, вылетела из головы.
— Гундорин я, — попытался он обойти щекотливый вопрос. — Мой отец покойный, Сергей Кондратьевич Гундорин, был ее двоюродным братом.
— Ну и чего? — резонно перебил мужик.
— Да бывал я здесь, у теть Поли. С батей приезжали.
— Не знаю никаких таких Гундориных. А тебе чего надо?
— Да я ж говорю, к тетке я заехал. В гости. Она здесь живет?
— А те какое дело? — Нет, мужик был тупой либо себе на уме, и Влад начал злиться.
— Послушай, — медленно начал он, — где Полина Петровна? Ответь и я отстану от тебя. Ты мне не нужен, понял, и базарить с тобой я не собираюсь. Усек, мужик?
— Усек, — послушно кивнул тот и продемонстрировал такую ловкость, что Влад лишь с опозданием удивленно покачал головой.
Он ловко нырнул обратно за дверь и с треском захлопнул ее, после чего загремел, вероятно, щеколдой. Но это была видимость защиты от непрошеного гостя, потому что Владу, например, ничего не стоило бы выдавить локтем ближайшее стекло на веранде, и тогда все запоры мужика оказались бы бесполезными. Другое дело, что Влад не собирался этого делать, мужик мог оказаться вредным и вызвать милицию, крик поднять, соседей взбудоражить, да мало ли! А входить в контакт с ментами Влад не собирался, как раз наоборот.
— Дурак ты, мужик, — незлобливо сказал он. — Ты ж мне не нужен. Объясни только понятно, проживает здесь Полина Петровна или съехала куда-нибудь? И я уйду. Я с ней встретиться хотел, а ты мне на хрен не нужен, козел старый!
— А ты чего оскорбляешь-то? — петушком закричал тот из-за двери и снова загремел запорами. Толкнул дверь, высунул лысеющую голову. — Это кто тебе дурак-то? Это кто тебе хрен? А за козла вааще ответишь! Да я, знаешь, за такую обиду?!.
Он не договорил, потому что Влад привел свой коронный аргумент, с помощью которого всегда решал любой, казалось бы, неразрешимый или спорный вопрос. Он резко и сильно стукнул мужика кулаком по лысине. Тот крякнул, будто прикусил язык, как-то булькнул и враз осел на пол, привалившись к двери. Влад шлепнул его по щеке ладонью раз-другой, голова только откачнулась. Тогда он приподнял мужика и волоком затащил в дом.
Да, это был теткин дом. Влад вспомнил прошлое. Две комнаты и еще эта веранда. И комод старый он тоже вспомнил, на нем бумажные цветы стояли в расписной вазе. Ваза сейчас была, а цветов в ней не было. И фотографические портреты старой теткиной родни на стене висели, над кожаным, протертым до седины диваном с валиками.
Вот на диван Влад и уложил мужика. А тот как будто спал. Но дышал — это было слышно — хрипло и натужливо.
Значит, тетка никуда не съехала. Но тогда этот вот — кто? Муж ее? Просто мужик случайный, которого теть Поля могла приютить из жалости? Она, кстати, могла. У нее и кошек приблудных всегда был полон дом. Вот и сейчас ими воняло, хотя пока Влад еще ни одной не видел. А может, это уже застарелый запах, въевшийся в деревянные стены, заклеенные старыми в цветочек обоями.
Наконец мужик почмокал, пошлепал губами и открыл осоловелые глаза. Уставился на Влада. Помолчал и с трудом сел, держась за голову обеими руками.
— Ты чего? — сдавленно прохрипел он.
— А ты чего? — грубо переспросил Влад. — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Ты кто такой? Я тебя не знаю. Сейчас вот позвоню в милицию — Влад показал мобильник, вынутый из кармана, — и заявлю, что в дом моей тетки залез незнакомый человек. Может, вор или разбойник какой! Не знаю я тебя, понял? Вот и отвечай, а то повторю вопрос. — И он показал сжатый кулак.