Продюсер козьей морды
Шрифт:
Вдруг в памяти всплыла фамилия Севрюгов. Я невольно улыбнулся. В детстве она меня веселила: Севрюгов! Вот имя ближайшего друга отца я слегка подзабыл, оно было архаичным, вроде Пимен или Нестор, нет! Никита! Никита Севрюгов! Лучший приятель отца никогда не бывал у нас дома, он не выбирался из своей квартиры, был инвалидом, передвигался в коляске. А вот папа частенько навещал друга. Когда я подрос, то понял: поругавшись с маменькой, отец кидался к Севрюгову и реанимировался у него. Меня он никогда с собой не брал. Я не знаю, что сталось с Севрюговым после смерти Павла Ивановича, Николетта
Увы, сейчас отца уже не спросишь, интересоваться его внутренним миром следовало намного раньше, но я, как все дети, был эгоистом. Не надо меня осуждать, вы сами-то хорошо знаете своих родителей? Умеете заваривать для них чаек? Ну-ка ответьте на другие вопросы: в школьные годы ваша мама комфортно чувствовала себя в среде одноклассников? Как звали ее первую любовь? Кем она мечтала стать в жизни? Что или кто помешал осуществить ее мечты? Ну и как? Справились с задачей? То-то и оно, не очень-то мы интересуемся жизнью предков. О бабушках и дедушках вы практически ничего не расскажете, а ведь и у них были свои папа с мамой, вам же достался генетический набор от пращуров!
Я вышел на улицу и попытался вынырнуть из мрачных мыслей. У каждого человека в шкафу имеется скелет. Вот сейчас тот, который принадлежал Павлу Ивановичу Подушкину, внезапно ожил и пытается схватить меня костлявой рукой. Интересно, отец не догадывался, что Нюра родила ему сына, или предпочитал этого не знать?
Руки потянули тяжелую створку. Хватит тратить время на пустые размышления, мне необходимо найти своего сводного брата и задать ему пару нелицеприятных вопросов.
– Значит, Иван Павлович Подушкин? – уточнила сотрудница адресного бюро, быстро пряча полученную ассигнацию.
– Да, – кивнул я.
– Точная дата и год рождения?
– Увы, не знаю.
– Предполагаемое место жительства?
– Город Москва.
– А поточнее?
– Не скажу, – вздохнул я.
– Поиск по неполным данным может не дать результата, – предупредила женщина, – деньги потратите, а ничего не выясните.
– Давайте попробуем, фамилия не самая распространенная.
– Осуществляем полный поиск?
– Простите, не понял?
– Ищем только среди живых?
– Нет, везде.
– Хорошо, – кивнула сотрудница и уткнулась в компьютер.
Спустя минут десять дама радостно воскликнула:
– Есть. Иван Павлович Подушкин, прописан по адресу…
Я молча выслушал свои данные, потом поинтересовался:
– Этот Иван Павлович один?
– Да.
– То есть в столице нет других людей с таким именем, отчеством и фамилией?
Служащая оторвала взгляд от экрана.
– Вот здесь ничем не могу помочь. Вполне вероятно, что есть личность, живущая анонимно.
– Нет, он вроде москвич. Может, умер?
– Среди скончавшихся есть Павел Иванович Подушкин. Вы ничего не перепутали? Может, вам он нужен?
– Я ищу Ивана Павловича.
– Еще есть Андрей Сергеевич и Леонид Петрович.
– Спасибо, но они не подходят.
– Значит, я вам не помогла, – явно расстроилась дама.
– Не беда. Посмотрите еще Анну Николаевну Кондратьеву, возраст пожилой, скорей всего, ей хорошо за семьдесят.
– Снова по неполным данным?
– Да.
– Молодой человек, Кондратьевы слишком распространенная фамилия.
– И все же давайте попытаемся.
– Это дорого, – решила остановить меня служащая.
– Ничего, начинайте, – не дрогнул я.
На сей раз процесс затянулся, в конце концов в моих руках оказался листок со столбцом фамилий. Против семи из них стояли крестики, дамы числились среди умерших, остальные были живы.
Я наградил милую служащую новыми купюрами, вышел на улицу и впал в кому. Сколько времени понадобится, чтобы обойти всех? Придется метаться по всему необъятному мегаполису. Вот, допустим, покойная Анна Николаевна Кондратьева, проживала на неизвестной мне улице с восхитительным названием Павлиний переулок. Интересно, есть ли он сейчас в нашем городе? Сохранился ли там дом номер два и кто нынче обитает в пятнадцатой квартире? Хорошо, если там живет родня усопшей, а если нет? Вдруг здание давно снесено, а на его месте красуется торговый центр?
Я аккуратно сложил листок, сунул его в портмоне и медленно пошел к метро. Внезапно заныла правая нога, я отвык ходить пешком, мне более комфортно нажимать на газ в автомобиле, но альтернативы нет. Придется посетить все адреса, попытаюсь выйти на след брата. Вот только обрадуется ли он, узнав о моем существовании? Вполне вероятно, что мать не открыла ему правду о его происхождении. Понравится ли мне Иван Павлович-2? Похоже, он не очень разборчив в связях, раз уложил в свою постель школьницу Варвару. И мой сводный брат богат, он содержит Центр помощи «Мария», еще решит, что мне нужны деньги. Однако удивительно: посторонним он дает средства, а бывшую любовницу не захотел поддержать. Что-то тут непонятно и, если уж совсем честно, неприятно. И как мне поступить?
Глава 21
Так и не приняв решения, я ощутил, как в кармане затрясся мобильный, на том конце провода оказалась женщина с капризно-властным голосом.
– Але! Владимир? – рявкнула она.
Я чуть было не сказал: «Не туда попали», но вовремя вспомнил, что меня зовут Володя Задуйхвост, и спокойно ответил:
– Слушаю.
– Сто евро, больше вы не стоите, и не просите, не дам! – заявила незнакомка. – Хотя и этого бессовестно много за бесплатный пиар! Это самая тиражная газета России!
– Простите, не понимаю.
– Ясным языком говорю! Сто евро!
– Кто вы?
– Как? Вы не поняли?
– Извините, нет!
– Пресс-секретарь Михаил Горчаков, – ответил мужик с бабьим голосом.
– Очень приятно. Кого вы представляете?
– Чего?
– На кого вы работаете? Газета, журнал, фирма?
– Неужели вы не в курсе?
– До сегодняшнего дня я не слышал вашу фамилию.
– Надо же! – искренне удивился он. – Меня знают все!
Я не нашелся что ответить собеседнику на это заявление, а тот продолжил: