Проект «Амалия». Часть I. Прошлое

Кундик Ирина

Павел, в свою очередь, рассказал трогательную историю о последних словах Леонида Шувалова, о том, как он завещал Павлу сохранить эти записи и передал код от сейфа, но Павел, ввиду сложных обстоятельств, так и не смог выполнить его просьбу, о чем жалел все это время! Тогда Алина предложила перенести сейф вниз и попробовать открыть его.

Дима взял сейф в охапку и пошел с ним вниз по лестнице, бормоча о том, что офицеры, вскрывая сейф, могли сбить шифр кодового замка, и хорошо, что прошло то время, когда российский офицер знал два-три европейских языка…

Но, скорее всего, те офицеры, которые общались с Алиной, были хорошими профессионалами, хотя и не знали языков — они аккуратно сейф открыли и также аккуратно закрыли, поэтому шифр, который когда-то давно наизусть выучил Павел, оказался правильным!

Дверца сейфа, скрипя, открылась и там действительно оказались тетради. Павел взял верхнюю из стопки, полистал и протянул мне. На самом деле, там была смесь французского, немецкого и, наверно, латыни. Я сел за стол и принялся изучать. Некоторые страницы были вполне понятны, переводчик в смартфоне справлялся. С некоторыми придется повозиться, но, в целом, было ясно, что это никакие не дворянские письма, а именно то, что мы искали! Дима и Павел поняли это без слов, глядя на мою счастливую физиономию.

На каждой тетрадке стояла дата. Я разложил их в хронологическом порядке и углубился в чтение первой тетради, периодически консультируясь со словарем. Почерк у Шувалова был четкий, фразы короткие — читать можно!

Пока я читал, Павел с Алиной пристроились поближе к самовару с блинами и с удовольствием вспоминали былое… Дима вооружился лопатой и, с мощной поддержкой со стороны собачьей команды, расчистил снег, чтобы ворота открывались нормально. Алина все пыталась заботливо кормить меня блинами, а когда Павел сказал ей, что эти тетради очень нужны для истории, расплакалась у него на груди и прошептала, что мы можем забрать с собой все вещи Шувалова, потому что, на самом деле, кроме нас, они никому не нужны… А ей так хотелось, чтобы люди все же узнали об ее отце.

Вскоре Диме удалось открыть ворота, он подкатил машину к дому, мы загрузили в нее сейф с тетрадями, книги, лампу. Дима проверил, сохранился ли его номер в телефоне Алины и просил ее звонить, если что… И мы уехали.

Первым делом, в ближайший выходной я засел на работе и тщательно отсканировал все тетради Шувалова. Сканы мы забросили на Димин супер-защищенный сервер, и я принялся изучать записи.

Глава 7. Дом для Амалии

Дневники Шувалова — первые открытия

Честно говоря, я ожидал, что в тетрадках Шувалова сразу же найду некую физическую теорию, описывающую аномалию во всей красе. Но, к своему удивлению, на первых страницах я обнаружил философские идеи и много психологии!

Вот уж воистину «Познай самого себя…»

В философии Ньютона пространство представляется чем-то вроде универсальной безграничной коробки, в которой размещается все, что есть. Свойства самой этой коробки никак не зависят от того, что в ней находится.

У Эйнштейна пространство более интересное. Во-первых, оно не рассматривается отдельно от времени, а как единое четырехмерное пространство-время. Во-вторых, это пространство-время является динамичным и его свойства напрямую зависят от тех объектов, которые в нем находятся.

Кант предложил кардинально иное представление о пространстве. Исходя из простого факта, что мы не можем представить себе что-либо вне пространства и времени, он предположил, что восприятие вещей в пространстве и времени — это свойство, жестко встроенное в нас с вами. Другими словами, наше восприятие устроено таким образом, что мы воспринимаем вещи, приписывая им пространственно-временные характеристики. Мы сами создаем внутри себя это пространство-время, чтобы упорядочить в нем все, что есть в этом мире.

Есть такая полезная метафора:

Близорукий человек плохо видит, но стоит ему надеть очки, как мир приобретает понятные очертания. Предметы становятся узнаваемыми и ориентироваться в этом мире в очках гораздо легче, чем без них. Когда мы смотрим на окружающий нас мир сквозь очки, то сами очки мы не замечаем, не так ли?

Можно представить, что пространство-время — это что-то вроде особых очков, с помощью которых мы воспринимаем этот мир.

Тогда наша пространственно-временная аномалия (ПВА) — это внешние условия, в которых, у некоторых людей, встроенный пространственно-временной механизм сбоит и надо уметь этим сбоем правильно пользоваться.

Засада для открывашки

ПВА откликается на мысли человека, который может с ней взаимодействовать. Поэтому главный навык оператора ПВА — умение сознательно управлять потоком мыслей, эмоций, ассоциаций в своей голове. Сложная задача, не так ли?

Помните рассказ Павла про Ксению? Она как раз с этим своим потоком не смогла справиться. В тетрадях Шувалова я нашел подробное описание психотехник, которым начали обучать операторов.

Что помнит бессознательная часть нашего ума? Как раз те эпизоды, которые каким-либо образом угрожали нашему благополучию, выживанию, правоте. Или нам казалось, что угрожают. Зачем это помнить? Чтобы вовремя предупредить сознательную часть ума, что возникла похожая угрожающая ситуация и надо срочно принимать меры.

Причем, даже если человек решил какую-то ситуацию забыть и никогда больше не вспоминать, подсознание это все равно помнит. И в нужный (с точки зрения подсознания) момент достанет и предъявит.

Начинающие операторы сталкиваются с тем, что ПВА начинает регулярно показывать им содержимое их подсознания, выводя картинки крайне неприятных ситуаций. И пока человек эти ситуации не проработает, не уберет связанные с ними эмоции, не объяснит своему подсознанию, что ничего угрожающего в этих ситуациях уже нет, нормально выполнять функции оператора не сможет. Вот такая засада…

Павел прекрасно об этом знал и потихоньку готовил Любашу к спонтанному появлению картинок, которые будут вызывать у нее очень сильные негативные эмоции. Эта подготовка сводилась к овладению психотехниками, позволяющими прорабатывать ситуации из прошлого так, чтобы они не выбивали человека из рабочего ритма. Конечно, эти навыки полезны и в обычной жизни. Постепенно я стал замечать, что Люба становилась более устойчивой в эмоциональном плане.

Пока они работали в кафешке, Павел учил Любу исключительно техническим операторским моментам — настроиться на работу, открыть ПВА, вывести изображение, например, парковки за окном, переместить это изображение на другую поверхность, закрыть ПВА.