Проект "Ардрэйд"
Шрифт:
Все копошились. Бегали туда-сюда. Только беловолосый мальчик смотрел на все эти хождения и не понимал, что тут происходит. Он опирался на костыли, так как сам ходить не мог. Кости мальчика были с рождения хрупкими. Любое падение — и перелом обеспечен. С таким недугом нахождение здесь для мальчика было чревато. Он практически всегда находился в лаборатории где-то на отшибе. Отец старался сделать для него лекарство, но пока это было делом далёкого времени. И вот, с самого рождения он тут, в лаборатории. С детства у него было не много друзей, но был один настоящий друг. Чёрный, как смоль, волк.
Он смотрел на новых прибывших пациентов. Шесть мужчин, похожих друг на друга. Каждого несли по два человека. Они были странными ребятами. Их глаза медленно реагировали на происходящее. Мальчик смотрел на них с любопытством. Ему даже было немного их жаль. Почему? Он не знал. Может, эти шесть человек были так же больны, как и он сам. Вдруг из застеклённой камеры вышел Николай Аркадьевич. Он направился прямиком к мальчику.
— Генри, — поприветствовал профессор мальчика. — Разве тебе не положено быть в школе?
— Дядь Коль, учитель заболел. Отменили уроки сегодня. Вот, решил посмотреть, чем вы тут занимаетесь… — мальчик больше всех любил именно профессора Белова. Он единственный, кто был с ним добр.
— Мы пытаемся вылечить этих людей, — не стал скрывать профессор.
— А что с ними? — любопытство Генри не знало границ. Надо же чем-то увлекаться.
— Они больны…
— Как и я? — мальчик понимал, что люди были больны чем-то другим.
— Не совсем. Может, сыграем в игру? — Белов вынул из кармана две бумажечки. — Угадаешь, что здесь нарисовано, и я тебя угощу твоим любимым блюдом.
— Отец запрещает мне сладкое, — сделал грустную мину мальчик.
— А ты собрался ему говорить, что ты ел сладкое? — удивился профессор.
— Нет. В какой именно я должен угадать? — Генри смотрел на бумажки и уже предположительно знал, что там нарисовано.
— Ты уже знаешь. Говори, — Николай Аркадьевич уже приготовился открывать бумажечки.
— В правой руке у вас нарисован пегас. В левой написан код от замка, — такому феномену никто не мог дать внятного объяснения.
— И как тебе удаётся? — удивился профессор.
— Николай Аркадьевич, — заорал Стэн во всё горло. — Мы их теряем.
— Подожди у себя в комнате, — улыбнулся профессор и незаметно ото всех положил ему в карман пару конфет.
— Хорошо, дядь Коль.
Профессор вбежал в стеклянную камеру. Первого из пациентов рвало, и он не мог контролировать процесс рвоты. Остальные пациенты были в соседних идентичных камерах, но в них не вводили никаких препаратов. Профессор быстро осмотрел пациента. Его глаза бегали из стороны в сторону. Судороги были хаотичными. То рука задёргается, то нога, то вообще челюсть сведёт. Белов сорвал белый халат с пациента, и его глаза чуть не полезли на лоб. Живот у пациента буквально втягивался к позвоночнику. Будто там образовалась маленькая чёрная дыра. Кожа уже начала показывать очертания позвоночника.
— Где его кишки? — заорал Гость.
— Вводите принудительно в
— Зачем? — только и спросила Кира.
— Я не знаю. У него будто восстановился ритм восприятия, и мозг сошёл с ума. Он не может так быстро воспринимать окружение. Нехватка кислорода, — профессор ловко одел маску на лицо пациента. — Он так умрёт мучительной смертью. Ещё три литра молока залейте.
— Почему именно молоко? — Стэн не мог понять важности именно такого элемента.
— Ему нужно много белка для поддержания организма. Молоко можно быстро довести до желудка, и к тому же, оно очень питательное. У него сейчас идёт поглощение собственных полезных веществ. Один из механизмов защиты организма от голодной смерти. Как спасём его, тогда можно будет перевести на другую еду.
— В крио-камеру его, — скомандовал Гость. — Раз его мозг ускорился, то должна, соответственно, подняться температура. Ничто не может при использовании энергии быть холодным. Больше сорока двух градусов и его мозг начнёт гибнуть. Живо! — в камеру вбежали двое мужчин и поместили пациента в крио-камеру. Благо, она была в камере и находилась в вертикальном положении.
— Установите датчики на электрический потенциал, — Белов не впадал в истерику и действовал рационально. — Введите адреналин. Сердце начинает замедляться… Что у него по поводу потенциала?
— Всё худо, — прокомментировал Стэн, так как он стоял за компьютером и следил за показаниями. — При таких нагрузках его сердце не выдержит и лопнет. Про мозг вообще молчу.
— Что вы ему вкололи? — профессор параллельно осматривал пациента. В крио-камере его хоть и привязали, но стеклянную дверцу ещё не закрыли.
— Мутаген В2.1Х, — быстро ответил Гость. — Вы же говорили, что он успешно прошёл все проверки…
— Да, — не стал отрицать профессор. — На мышах и кроликах он прошёл, но вот на обезьяне я ещё не делал.
— У нас есть ещё пять…
На этих словах у пациента полностью почернели глаза. На пальцах выпали ногти и полезли новые, острые когти. Кожа приобрела белый оттенок и стала очень грубой. Пациент закричал неистовым рёвом. От такого рёва у всех заложило уши. Пациент ловко разрезал своими когтями ремни. Распорол живот профессора, препятствующего выходу, и толкнул Киру к стене. Гость попытался остановить пациента, но тот ударил его ногой. И Гость полетел к Кире. Пациент схватил пять шприцов с мутагеном. Осмотрел всё и помчался к своим братьям. В одну секунду ввёл мутагены всем пятерым братьям и скрылся.
Профессор лежал на полу и истекал кровью. В руках он держал свои кишки. И даже пытался впихнуть их обратно. Кричать у него не получалось, так как горло полностью пересохло. К нему подбежал Стэн и чуть не поскользнулся на луже крови, которая успела образоваться вокруг Белова. Схватил полотенце и прижал к животу Николая Аркадьевича. Кира и Гость быстро поднялись и начали помогать Стэну нести профессора на операционный стол. Профессор от потери крови потерял сознание.