Проект «Барсум»
Шрифт:
Макс был наслышан об этом Фердинанде. Его хорошо знали не только в Америке, но и еще в шестнадцати странах мира, Фердинанду принадлежала большая часть ресторанов «Ленивый Такс», специализирующихся на мексиканской кухне. Бывший когда-то хозяином скромной забегаловки, а теперь доросший до владельца огромной ресторанной империи, Фердинанд не только скупал скот, но и выращивал его на своих бесчисленных ранчо.
Фердинанд тупо посмотрел на игроков и заученно произнес:
— Добро пожаловать в «Ленивый Тако»! Мы готовим лучшие бифштексы в мире! Бифштекс… Это такое наслаждение!
Макс вспомнил,
На рекламе с физиономией владельца ресторанов дело не закончилось. За ней последовал целый парад рекламных роликов с портретами различных куриных, рыбных, консервных королей. Здесь были и Фогги-Леггорн, и Чарли-Тунец, и Даффи-Утенок, и даже некая Элизабет Уильяме по прозвищу Свинка.
Орсон от отчаяния закрыл руками лицо. «И откуда только они взяли эти рекламные ролики? Мы пропали!» — думал он. Чувство стыда жгло и Макса.
— О какой защите теперь может идти речь? Вы опозорили дух животных. Грех!
— Грех! — хором повторили остальные человечки.
Выдержав небольшую паузу, «эскимос» произнес:
— Теперь остается только огласить…
— Постойте! Минуточку! — вдруг раздался голос Джонни Уэлша.
Все с удивлением посмотрели на комедианта, который неожиданно заговорил голосом Фогги-Леггорна:
— Думаю, что лучше всего в этом вопросе разберусь я сам. Не возражаете, Робин?
— Конечно, нет, — с удивлением и облегчением ответил Боулз.
— Вы знаете, — собравшись с мыслями, начал Уэлш, — чем больше людей живет в стране, тем больше требуется пищи. Кажется, у вас, эскимосов, большой честью является иметь много детей. Бездетные пары осыпают проклятиями и даже выгоняют из общины. Мы тоже любим своих детей.
— Допустим, — неохотно согласился «эскимос».
— Так вот, — продолжил Уэлш. — Хорошо развитая пищевая индустрия позволяет нам накормить наших детей. Вот если бы мы их не кормили, то это было бы настоящим грехом. Мы хотим, чтобы как можно больше наших родившихся детей выжило. Поэтому-то в нашем обществе так много учителей, врачей, инженеров… Они тоже нужны нам, чтобы воспитывать детей, учить их, выхаживать… Поэтому у нас так много рыбаков и фермеров. И мы стараемся убивать животных гуманно. Неужели пронзить копьем живот какого-нибудь оленя гуманнее нашего способа умерщвления? Неожиданно опять вмешалась Трианна:
— Я еврейка, и в нашей «Торе» сказано, что кошерное мясо должно браться от того животного, которое убито гуманно, насколько это возможно. Думаю, такое наставление есть у каждого народа.
— Нет, не у каждого, — возразил .«японец». — У нас ничего подобного нет. И вообще, вы понимаете, куда нас заведут такие рассуждения?
— Они заведут нас к тому, — усмехнувшись, ответил Уэлш, — что мы докажем вам нашу невиновность. Докажем, что мы ни в коем случае не оскорбляем души животных, как не делают этого ни Том-Индюк, ни Чарли-Тунец, ни даже Фердинанд-Бычок, — неожиданно Джонни заговорил, как казалось, на другую тему. — Там, откуда мы пришли, лучшим комплиментом является шутка. Я тоже всю жизнь шучу. После того как какой-нибудь актер или политик становится широко известным, над ним тотчас же начинают подтрунивать. Как только у нас в сердце появляется червоточина, мы сразу находим светлый лучик в жизни. И это тоже помогает нам выжить. Да, мы питаемся курятиной и говядиной. Но в то же самое время мы лечим коров, свиней, кур и других животных. Мы готовим для них лекарства. Животные живут в наших домах, едят нашу пищу и пользуются нашей безграничной любовью. Они и есть наш лучик света. Да вы даже не представляете, как они согревают нашу жизнь.
Уэлша перебил Орсон:
— Отец Снежной Лебеди показывал нам некоторые предметы домашней утвари, на которых были изображены животные в гротескном, я бы сказал, в карикатурном виде. В наших же журналах публикуются миллионы комиксов, где вы найдете любых зверюшек, и все они очень симпатичные. Таких изображений у нас выпускается в день больше, чем у всех инуитских народов за многие столетия. Не это ли доказательство того, как мы уважаем духов животных? Каждый день мы благодарим братьев наших меньших, каждый из нас хотя бы раз даровал деньги какому-нибудь обществу по защите животных. Поэтому все, о чем вы тут говорили, не может являться для нас доказательством нашей вины.
Человечки, казалось, окаменели. Наконец, «европеец» еле слышно вымолвил:
— Нет… Вы все лжете…
Но было уже поздно: стараниями Эвианы дух животных услышал все аргументы судей и игроков. Раздвинулись стены, ушли в небытие пол и потолок, куда-то исчезли маленькие человечки.
Неожиданно океан закипел. Распугивая рыбок, со дна поднялись огромные пузыри. Они подхватили игроков и понесли наверх, к свету.
Уэллс откинулся в кресле и окончательно успокоился. Все закончилось так, как было задумано по сценарию. Техника не подвела.
Уэллс широко зевнул. На него навалилась свинцовая усталость.
Внезапно сзади раздались негромкие аплодисменты. Обернувшись, Уэллс увидел худощавую фигуру доктора Вэйла. Доктор держал в руке две баночки холодного пива.
— Не освежитесь?
— Не откажусь.
Уэллс откупорил банку и залпом осушил ее наполовину.
— Если бы существовал дух пива, — довольно причмокнув, сказал он, — я расцеловал бы его в обе щеки.
Вэйл засмеялся:
— Прекрасно сработано. Мы почти закончили всю программу.
Уэллс хитро прищурился.
— Не начать ли мне «убивать» кое-кого из игроков? Для их же собственной пользы.
Он отхлебнул еще пива и вызвал на экран изображения отдельных рабочих участков, расположенных на Игровых Полях. Рабочие в униформах колдовали над гидравлическими лифтами, канатами, механизмами и прочим мудреным хозяйством, с помощью которого игроки сейчас поднимались к поверхности океана.
— Даже не могу поверить, что игрокам до сих пор не любопытно, как все это делается.
Вэйл усмехнулся:
— Мне кажется, вы в детстве начитались сказок и до сих пор находитесь под их впечатлениями.
— Сказки я, конечно, читал… В нашем городе однажды гастролировал один старый маг. Он давал представления в бродячем цирке и как-то раз, перед очередным представлением, страшно напился. На следующий день во время выступления мага из-под его балахона выпрыгнул кролик и помчался в зрительный зал. Этого кролика маг должен был достать за уши из рукава в самом конце представления, но, как говорится, фокус не удался.