Проект «Геката»

Токацин

Ослепительно-белый шар раздулся и погас, оставив в пространстве большую прореху с неровными краями. Они ещё мерцали, медленно растягиваясь и выравнивая углы, но их свет уже затмевало неяркое красновато-желтое сияние из-за портала. Там проступал, закрывая половину «окна», рыжеватый шар, исчерченный тонкими багровыми полосами. По диску планеты скользили, не останавливаясь, чёрные точки — тени спутников, но ни одна из них не могла даже частично закрыть очертания гигантских циклонов. Их на видимой части было три — две белые искрящие спирали на «севере», одна, растянутая и затухающая, — на «юге». Под ними что-то колыхалось, изредка вспыхивая и медленно угасая. Гедимин почувствовал на плече чью-то руку — Хольгер, опираясь на него, приподнялся, чтобы лучше видеть то, что за порталом.

— Полосатая, — хмыкнул он. — И рыжая. Помнишь, я говорил, что Тамоанчан скоро станет звездой? У этой планеты времени в запасе ещё меньше. Считанные века, если зрение меня не обманывает.

— Надеюсь, Исгельт уберётся оттуда раньше, — отозвался Гедимин, стряхивая с себя Хольгера. Он следил за состоянием твэлов, поучаствовавших в «манёвре Прожига». Он вернул их в нормальный режим, но излучение ещё пульсировало — и отвлекаться на изучение планет было некогда.

— Да, задерживаться там не стоит, — согласился Хольгер, отходя от мониторов. — Я к нему. Кумалу позвать?

— Сам позову, когда тут закончу, — ответил Гедимин, глядя на меняющиеся цифры. — Если он ещё не у портала. Ему тоже интересно…

Реактор достался Кумале и его подопытным только через полчаса, когда сармат убедился, что твэлы не собираются плавиться. Чем больше опытов по Прожигу он проводил, тем сильнее опасался за целостность и стабильность установки. «Дурацкая была идея,» — думал он, неохотно отходя от щита управления. «С самого начала — дурацкая.»

Когда он добрался до портала, там уже поставили ограждение, и Айзек стоял рядом, ловя сигналы от улетевших в чужую галактику дронов. Один из них был выпущен при Гедимине — довольно крупный, шарообразный, с «лучевым крылом» небольшой мощности. Ещё три таких лежали в открытом контейнере, дожидаясь своей очереди, — видимо, команды к запуску пока не было. Двое сарматов в спецодежде пилотов стояли недалеко от Айзека, рассматривая планету, и вполголоса обсуждали расстояние до её спутников.

— Атомщик? Уже здесь? — сильно удивился Хольгер, выбравшись из-за груды контейнеров. — Ну, как тебе?

Гедимин пожал плечами.

— В планетах я не разбираюсь. Оттуда к нам ещё ничего не прилетело?

Хольгер пару секунд озадаченно смотрел на него; сармат ожидал усмешки, но химик, кажется, не настроен был шутить и смеяться.

— Надо внимательно смотреть, атомщик. Осторожность прежде всего, — серьёзно ответил он. — Исгельт присмотрел подходящий спутник в четырёх часах полёта, сейчас туда выслали дрон.

— Как её назвали? — спросил Гедимин, кивнув на планету.

— Эк Балам, — ответил Хольгер.

— Гедимин? — раздался в наушниках слегка удивлённый голос Исгельта. — Что же, ты вовремя. Нужна небольшая помощь. Эти двигатели — твоё изобретение, в конце концов…

Последующие несколько часов Гедимин почти безвылазно сидел на базе, проверяя оборудование; один раз пришёл сигнал от Кумалы — сработала система глушения реактора; на обратном пути Гедимин немного потренировался в управлении «Седженом», но за всеми этими делами он думал только об Эк Баламе и будущей экспериментальной станции. Кажется, Исгельту понравилась планета, — он готовил корабли к вылету за портал и одобрительно кивал, получая очередной сигнал от дрона-наблюдателя. Несколько аппаратов сканировали систему Эк Балама, избегая приближаться к самой планете или её спутникам; несколько раз Гедимин подходил к Айзеку, но тот сердито шипел и отмахивался — ему было не до разговоров.

— Интересно, что все порталы открываются в плоскости ближайшей планеты, — послышался из наушников задумчивый голос Хольгера. — Наверное, это с чем-то связано.

— Спроси астрофизиков, — отозвался Гедимин. — Это не по моей части. Есть новости с той стороны?

— Спутник выбрали, стягивают к нему дроны, — ответил химик. — Его отсюда хорошо видно. Сейчас он немного правее центра… видишь — узкий бежевый полумесяц?

Гедимин подошёл к ограждению. Узкий полумесяц на боку маленького тёмного шара сдвинулся вправо — теперь он был хорошо заметен на фоне центрального циклона.

— Силикатный? — спросил он, надеясь, что Хольгер ещё на связи, и что с ним Исгельт информацией поделился.

— Лёд и песок, что-то вроде Каллисто, — отозвался химик. — Слабые намёки на атмосферу, внешняя сторона в кратерах. Вода, окись кремния, углекислота в разных видах. Немного железной пыли от метеоритов, примеси магния и титана…

— Хорошее место для кислородных станций, — послышался в наушниках незнакомый голос. — Органику придётся завозить.

— Вам там не жить, — напомнил незнакомому сармату Исгельт. — Восьмичасовые вахты, несколько суток, потом проект свернём. Хольгер?

— Две-три недели, — отозвался тот. — Нужно очень много экспериментов. Как назвали планету?

— Ассархаддон предлагает — «Эк Чуах», — ответил Исгельт.

Гедимин смотрел на тёмный шарик, скользящий вдоль гигантского циклона. «Вахты по восемь часов — это правильно. Меньше вероятности, что кто-то там застрянет. Но за порталом надо будет следить в оба. И мне тоже.»

12 августа 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

— Портал стабилен? — спросил Хольгер, оторвавшись на секунду от изучения голограммы, растянутой поперёк комнаты. Гедимин кивнул и встал рядом с ним, глядя на снимок. Это был участок поверхности на внутреннем склоне одного из кратеров Эк Чуаха — волнистые складки грязного светло-бурого льда, местами прикрытые ярко-белым налётом. Больше всего его было сверху, на гребне вала, окружающего кратер. К склону присосалась, погрузив в лёд коленчатые трубы, кислородная станция — большая, трёхсекционная, способная обеспечить десяток поселенцев. Одна из протянутых от неё труб заканчивалась теплоизолированным баком синеватого цвета, вторая шла к холму, лежащему поперёк складок. Если бы не его расположение, он окончательно слился бы с окружающим рельефом, — маскировочная обшивка из фэнрила повторяла ближайшие участки местности.

— Что за дымка? — спросил Гедимин, уловив странную рябь вокруг кислородной станции.

— Газ испаряется. Освещённый участок, температура растёт, — пояснил Хольгер.

— Кому дымка, а кому и атмосфера, — еле слышно хмыкнул Айзек, показав на чёрное небо над краем кратера.

— Все звёзды сразу, — Гедимин покосился на стену купола, за которой его ожидало то же самое небо — разве что светящиеся пятна там были расставлены по-другому.

Картинка сменилась другой — кто-то обошёл замаскированную базу и сделал снимок дна кратера. Оно дымилось, не прикрытое от солнечных лучей тенью гор, и складки льда вокруг него ярко блестели. За дальним валом просматривался ещё один, более высокий, — кратер лежал на краю более древнего и крупного, и, в свою очередь, в его дне виднелась округлая вмятина характерной формы.

— Кратер в кратере в кратере, — хмыкнул Хольгер. — Гедимин, смотри, — это твёрдая углекислота, как на Марсе до терраформирования. Надо показать Линкену, он ещё застал это вживую…

Картинка снова сменилась — кто-то заснял вблизи участок дна, покрытый испаряющейся углекислотой. Под тающей наледью проступали синевато-лиловые разводы, причудливо размытые постоянными перепадами температуры.

— Прямая связь? — Гедимин скользнул взглядом по стыкам стен и обнаружил небольшой лючок с торчащей из него трубкой. Раньше этой детали здесь не было.