Проект «Геката»
Шрифт:
— Я видел похожий свет в фильме, — сказал он, исподлобья глядя на Гедимина. — Там взрывали лучевую бомбу. Только он был более зелёным… и немного белым.
— «Гельт», — Гедимин кивнул. — Это ирренций. И в вашей бомбе, и здесь. Я был на испытаниях «Гельта». Красивое зрелище.
Утуа немного поднял голову — теперь он смотрел Гедимину в глаза, и в его взгляде читалось что-то странное.
— Ты инженер, работал с Ассархаддоном, был на испытаниях… — медленно перечислил он. — Это ты сделал бомбу?
— Это Линкен, — качнул головой Гедимин. — Я только немного помог. Линкен любит бомбы. А я сделал реактор для атомного крейсера. Ладно, хватит болтовни. Идём работать.
Утуа кивнул и отступил немного назад, пропуская Гедимина; тот видел краем глаза, как монтажник украдкой потёр ушибленное плечо.
— В медотсек? — предложил сармат.
— Не надо, — ответил Утуа. — Это скоро пройдёт. Ты похож на Ассархаддона, знаешь? Такой же амбал, и глаза жёлтые.
Гедимин неопределённо хмыкнул, потянулся к коммутатору, вспомнив, что надо переключить его обратно в общий режим, и покосился на Утуа.
— Наши передатчики тоже работают на ирренции, — сказал он. Монтажник качнул головой и прикоснулся к запястью.
— У нас старые, в них ничего такого нет.
«Старые?» — Гедимин остановился. «Тогда при выделении канала нужно… Уран и торий! Так я ничего не выделил?!»
Он подошёл к накрытому защитным куполом бассейну. Сарматы при его появлении прервали работу и повернулись к нему; в их взглядах читались растерянность и смутные опасения. Секунду спустя они, спохватившись, развернулись к полусобранному корпусу реактора. Никто ничего не сказал Гедимину, пока не дошло до испытания систем, и он не подошёл, чтобы осмотреть все узлы.
— Клон Ассархаддона, — донёсся чей-то тихий шёпот по общей связи. — Делал лучевую бомбу…
— Инженер, — заговорил Фарман, заглушив незнакомый голос в наушниках. — Не трогай бассейн, пока мы тут не закончим. Мы уйдём в соседний отсек — тогда можешь достать их. У нас скафандры не для такой работы.
— Не бойся, — отозвался Гедимин, отходя к бассейну. — Хорошо проверь все клапаны. Это вещество нельзя выпускать наружу.
«Клон Ассархаддона,» — думал он, криво усмехаясь. «Он не слышит, а то посмеялись бы вместе.»
18 июля 34 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота «Мара»
— Подожди, — Исгельт покосился на молчащий передатчик. Где-то на дальнем конце коридора, соединяющего блок ядерного синтеза с основной базой, закрылся очередной люк. Бригада монтажников отступала из блока, перекрывая за собой туннель, и Гедимину казалось, что они убегают от взрыва, — так торопливо и испуганно они уходили. «Боятся,» — думал он, досадливо щурясь. «Видимо, плохо объяснил.»
— Давай, — Исгельт коснулся передатчика пальцем, прервав тревожный писк. Гедимин опустил руку на пульт управления — один на все шесть реакторов. Сармат помнил коды, но в памяти пришлось покопаться, — синтезирующие установки он не запускал уже давно. «Un… du… ter…» — он отключал генераторы защитного поля, запускал пульсирующие облучатели, привычно проверял циркуляцию в системе охлаждения и температуру в активной зоне. «Qu… qen… shi… Attahanqa!»
— Растёт, — отметил Исгельт, пристально следивший за интенсивностью омикрон-излучения. Гедимин, не оборачиваясь, жестом попросил его подождать.
— Работает, — признал он через полчаса, когда установки стабилизировались. — Но нужен присмотр. И через три месяца нужно будет всё это выгрузить. Ты нашёл операторов?
— Сиди здесь, — сказал Исгельт, сверившись с передатчиком. — Часа через полтора пришлю кого-нибудь.
Время тянулось медленно; Гедимин, убедившись, что ничего не перегревается, достал ежедневник и открыл на странице с чертежом реактора. За время, проведённое на «Маре», чертежей прибавилось, и сармат решил перенести хотя бы часть в память передатчика. «Так целее будет. Хотя… не знаю, кому это нужно,» — он пролистнул несколько страниц и тяжело вздохнул. «До войны реакторами никто не займётся. А потом… не знаю, кто доживёт до этого «потом», и что его будет волновать.»
Через два часа шлюзовая камера за спиной Гедимина с плеском открылась, и он обернулся и удивлённо мигнул. На пороге стояли семеро филков; один из них был в тяжёлом скафандре, шестеро — в лёгкой радиозащитной броне.
— Zaaseateske! — весело сказал, вскинув руку в приветственном жесте, Амос; в броне он двигался не легко и не бесшумно, но уверенно. — Мы пришли принять смену.
— Амос? Недавно из «Гекаты»? — Гедимин поднялся из кресла, уступая филку место. — А Хольгер…
Пришелец покачал головой.
— Во вторую смену придёт Альваро… Ну что же, всё в порядке. Можешь идти, Гедимин. Тебе надо отдохнуть — глаза у тебя замученные.
Сармат удивлённо мигнул.
— Это от скуки, — отозвался он. — У кого ты учился управлять всем этим?
— Разве ты забыл? Мы все вместе это начинали, ещё в Ураниуме, — ответил Амос. — Немного практики с Хильдой… Хильдиром — и меня сделали начальником смены.
Он кивнул на шестёрку филков, распределившуюся по блочным щитам управления.
… - Исгельт, — связь снова заработала только за последним закрывшимся люком; Гедимин остановился в сгущающейся темноте — люминесцентная краска постепенно гасла. — А мне теперь куда?
— Послезавтра рейс на «Гекату», — отозвался адмирал — теперь уже, наверное, не «бывший». — До тех пор… ну, сходи в доки.
…На выходе в огромный по местным меркам туннель, соединяющий все ответвления доков, стояла кислородная станция, а перед ней — прицеп, нагруженный субстратом. Сармат, загружающий сырьё в установку, на минуту прервался и протянул Гедимину баллон кислорода. «Надолго?» — жестом спросил он. Гедимин пожал плечами: «Закончится — вернусь.»