Проект «Геката»
Шрифт:
Сбоку мелькнуло что-то белое. Выглянув из-за переплетения тяжей, Гедимин увидел челноки. Они слетались к валяющимся на льду «дохлым» устройствам и, обмотав их тросами, утаскивали в неповреждённую часть корабля. «Будут сами чинить?» — Гедимин, проводив взглядом летящий челнок, пожал плечами. «Их дело.»
… - Гедимин, ты сильно занят? — спросил, привстав со дна спальной ячейки, Зет. Сармат, обходящий жилой модуль по периметру, развернулся к нему, — бригадир был чем-то озадачен.
— Тут ещё одно широкое кольцо, — Зет потянул за выступ на стенке ячейки и показал Гедимину шланг, покрытый пурпурными узорами.
— Ага, и тут такой же, — повернулся к нему сармат из соседней ячейки. — Сегодня всем такие выдали.
— Кто-нибудь проверил, что из него течёт? — спросил Гедимин. Сарматы, переглянувшись, покачали головами.
— Вылезай, — буркнул Гедимин, забираясь в ячейку. — И вы тоже. Отойдите подальше.
Когда ближайшие «кровати» опустели, сармат подвесил к шлангу пустой контейнер и встряхнул трубку. В ёмкость брызнула ярко-красная жидкость. Через несколько секунд контейнер наполнился до краёв. Гедимин отцепил его — трубка уже запечаталась белой плёнкой — и, взвесив на ладони, направил на него анализатор.
— Мея, — сказал он, стараясь не мигать слишком часто. — Чистая мея.
— Ядро Сатурна! — Зет, посмотрев на втянувшийся в стенку шланг, покачал головой. — Это оно с четверга подбирало состав?
— Подобрало же, — буркнул Гедимин, не показывая удивления. — Хороший синтезатор, нам бы такой.
«А если засунуть в него ирренций…» — мелькнуло в голове, но сармат тут же вспомнил, что ирренций уже был засунут — в составе грязи, смываемой каждый день со скафандров — но ни одного серого или зелёного кольца на стенках не появилось. «Ирренций, видимо, запрещён. А плутония у меня нет. А интересно было бы проверить…»
18 апреля 26 года. Лунный рейд, корабль «Ниийюу»
— Да, нехилая пробоина, — пробормотал Иджес, отступив на шаг от края пролома. — Как бы они астероид не потеряли…
Вытянутая дуга, ещё недавно состоящая из одного целого обруча и двух надломленных, разломилась окончательно — после выламывания и расчистки всех сгоревших и непригодных конструкций её края разошлись на сорок шесть метров. Бригада Гедимина собралась по одну сторону пролома, бригада Иджеса — по другую; они давно не виделись и сейчас не спешили разбежаться, хотя работы ещё оставалось много.
— Регенерация? — спросил Гедимин, глядя на Иджеса и не слишком рассчитывая на положительный ответ. Он сам проверил расчищенную поверхность, насколько хватило длины страховочного троса, — жидкость, заживляющая «раны», так и не начала выделяться.
— Очень тяжелое облучение, — буркнул Иджес, глядя под ноги. — Он вообще ничего не может заживить. Как бы он не сдох целиком, пока мы тут зашиваем дырки…
Зет протяжно свистнул.
— Маккензи, приём! Ты сказал мианийцам про флоний?
В наушниках раздался недовольный вздох.
— «Используйте ваше оборудование так, как покажется вам нужным», — процитировал он. — Другого ответа у меня для вас нет. Не понимаю, чего вы дёргаетесь? Работы идут по плану?
— Корабль дохнет, — буркнул Иджес. — Наши работы ему не помогут. Какое оборудование, плазма его жги, мы должны использовать?!
Кенен как-то отфыркнулся, но Гедимин его уже не слушал. Он резко развернулся к Зету, едва не намотав на себя трос.
— Я знаю, о чём они, — сказал он. — Синтезатор в модуле. Он умеет делать разные вещества. Возможно, справится с флонием.
Зет растерянно мигнул.
— Его же нельзя синтезировать. Ни у кого не получилось.
«Могло получиться,» — Гедимин вспомнил отчаянный взгляд Хольгера, и в груди снова заныло. «Если бы он согласился сделать бомбу. Он отказался. А я…»
— Надо попробовать, — вслух сказал он. — Только я не знаю, сколько флония нужно.
— Выясним, — сказал Зет и, отойдя в сторону, замахал кому-то рукой. Передатчик на его запястье коротко пискнул, и он накрыл его ладонью. Гедимин оттолкнулся от верхнего обруча и спрыгнул вниз — посмотреть, что можно сделать с остатками тяжей.
…Передатчик на руке сармата зажёгся и снова погас. Гедимин, удивлённо мигнув, перевернулся набок и сдвинул пластину, прикрывающую экран. В соседней ячейке зашевелился очнувшийся от дрёмы Зет.
— Сделал? — он одобрительно усмехнулся. — Что-что, а считать он умеет. Сколько там выходит?
— Шестьсот тридцать восемь литров, — Гедимин посмотрел на свои руки, на потолок модуля и безнадёжно покачал головой. — Чтобы это везти, нужен отдельный челнок.
Он потыкал в стенку рядом с ближайшим узким кольцом. Трубка, ещё ни под что не занятая, приподнялась над поверхностью, и сармат, с сожалением посмотрев на ампулу флония, срезал когтем капсюль вместе с иглой и приложил шланг к маленькому отверстию. Трубка сжалась, повторяя размеры незнакомого предмета, и, вытолкнув на ладонь Гедимина пустую ампулу, втянулась в стенку. Несколько минут сармат смотрел на неё, но реакции так и не дождался.
— С меей оно пять дней возилось, — сказал Зет, укладываясь на дно ячейки. — Интересно, с флонием до двадцать пятого справится?
«Лишь бы сам модуль не отравился,» — Гедимин, вспомнив, как флоний действует на необлучённые организмы, с подозрением покосился на втянувшуюся трубку. Следов разъедания на ней не было — кажется, она поглотила яд без вреда для себя. «Надо подумать, как сделать кораблю инъекцию. Нужна будет очень толстая вена…»
20 апреля 26 года. Лунный рейд, корабль «Ниийюу»
— Здесь, — Гедимин прижал ладонь к розоватой пульсирующей поверхности. Здесь обшивка — и плотная, и волокнистая — выгорела на полметра в глубину, и сквозь тонкий слой волокон на дне длинной широкой раны просвечивала «кровеносная» труба.
— Хм, — Зет, склонившись над розовым пятном, посмотрел на экран сканера. — Тридцать три сантиметра в состоянии сужения… Представляю, какое там давление. Нашу «иглу» не вышибет?
Гедимин качнул головой. Ему на секунду стало неловко за Зета — сармат-механик вроде бы должен был знать, как входить в ёмкости под давлением без вреда для них и себя — но он списал нелепый вопрос на общее волнение. Ему самому становилось не по себе, когда он смотрел на пульсирующую «вену» — сколько он ни встречался с живыми кораблями, привыкнуть к их особенностям не удавалось.