Проект «Голубой Марбл»
Шрифт:
– Ты и будешь, – усмехнулся Бари.
Дон обернулся, приподнял одну бровь, и его красивые глаза восторженно заблестели. Скрестив руки на широкой груди, он многозначительно посмотрел на брата.
– Ты мне доверяешь?
– Нет, – честно признался Бари, – но надеюсь, ты поумнел после затопления твоего жилища по приказу Рода.
– Да они даже дознание не провели! – крупные глаза Дона чуть ли не вылезли из орбит, – на кой ляд надо было топить дом?
– В качестве наказания за царившую там распущенность нравов.
– Могли бы сжечь, в конце концов!? – кипятился бородач. – А то водой! Меня, Повелителя
– Ты сам говорил, что вода очищает. И, вообще, брат, будь скромнее! Если ты глава лаборатории «Океан», это не дает тебе права считать себя Водным Правителем, – в голосе Бари слышалась рассудительность и благоразумие.
– Распущенность нравов…, – передернул Дон, – а как же личные свободы? Если все были довольны, что ж в этом плохого? Они же все были счастливы побывать подо мной.
Бари иронично взглянул на брата, поиграв бровями.
– Особенно дочь главы Совета, которую ты выкрал из-под венца.
– Да не спал я с нею, – оправдывался Дон, выпучив глаза, – подумаешь, лишь разок вздремнули. Я же потом сам ею привез к застолью.
Барри расхохотался, вспомнив лицо несчастного, назюзюкавшегося "Виноградницей" 19 жениха. Как он, бедолага, увидев вернувшуюся невесту, побежал к ней, выписывая ногами кренделя, и, желая обнять ее, не устоял и повалился мешком вниз, цепляясь и стягивая с суженой белоснежную тогу, оголяя ее тело.
19
Виноградный спирт
– У тебя, брат, явные сексуальные отклонения, – заключил Бари.
– Сексуальным отклонением можно считать только отсутствие секса, а не его наличие в больших количествах.
Сказав это, Дон высунул длинный язык и быстро задвигал им, словно ящерица.
Бари, закрыв глаза, покачал головой.
– Ужин еще не готов, – успокоившись, сказал он, – так что идем, я тебе покажу свои наброски на новый проект.
Лаборатория состояла из множества комнат. Некоторые были небольшие, тесные и темные, кое-где были печи с выведенными трубами и дымоходами для отвода выделявшихся газов и дыма. Были и большие, просторные и светлые. Именно в такую и зашли хозяин и его гость. В углу стояла большая подставка, на которой был закреплен подрамник с доской, предназначенный для рисования. А посередине – огромный стол, заваленный листами ватмана, скрученными в рулоны.
Дон, разворачивая один за другим рулоны, скептически рассматривал наброски.
– У тебя что, воображение совсем не работает?!
– Да не знаю! – недовольно повысив голос, выкрикнул Бари, – я прикручивал головы к телам, прилаживал хвосты к попам, но всё это выходит слишком… банально, – оправдывался он.
– Такие зеленокожие с огромной головой и большими глазами черного цвета уже были, кажется их делали для Энцелады или…, не помню точно. – Дон отбросил один скетч в сторону на пол. – А эти яйцеголовые, только с длинными щупальцами вместо волос, были разработаны для яйцеобразного карлика Хаумеа. – Дон откинул еще один лист в сторону и, посмотрев на следующий рисунок, лицо его скривилось в неприязни. – А это что за один сплошной мозг? Что ты собираешься запихнуть в этот "бурдюк"? Информацию,
Дон залился своим басовитым смехом.
Бари подошел к брату и, встав на цыпочки, посмотрел через плечо Дона на рисунок.
– Или вот еще одна идея! – "Повелитель воды" стал серьезным, но, еле сдерживая смех, продолжил, – одна половина будет для мышления, а другая место для экскрементов. Обожрался, полный мозг дерьма, всё это скапливается, а когда уже нет места, бух… и всё, тебя разорвало. Смерть.
– А что, идея! – в голосе Бари слышался сарказм, – не хочешь помереть раньше времени – не жри много. Вот ты бы уже точно сдох на пятом году твоей жизни в таком теле, – и он залился веселым смехом.
– Я не жирный, я – сильный, – с обидой пробубнил Дон. – И, вообще, творец должен быть добрым, а не подковырой вроде тебя. Ладно, тогда другой вопрос: как эти "жбанчики" будут отличаться гендерно?
– Никак, – Бари пожал плечами.
Дон нервно закашлялся, и на его покрасневшем от спазмов лице повис плохо скрываемый ужас.
– Я тушуюсь спросить, как тогда эти "головы" на ножках будут снашаться? Топтать друг друга и выносить мозг?
– Согласен, это не годится, – Бари выхватил у брата эскиз и разорвал его.
– А это что за обесцвеченные участки льда? – Дон вертел рисунок в руках, стараясь найти образ для нового проекта.
– Микроорганизмы.
– Ты что, спятил!? Род создаёт очередной шедевр для какого-то налёта на камне!?
– Ну, если того будут требовать параметры планеты, это будут и пиявки, и одноклеточные инфузории и летающие монстры. Вспомни Титан: были созданы гигантские медузы, которые используют поверхность тела для поглощения света и всасывают питательные вещества при помощи огромного рта. Отвратительные, склизкие создания. – Бари скривился и продолжил, – а для земноводных обитателей правило всегда работает одно: живущие на экзопланетах с мощной гравитацией должны быть приземленными и мускулистыми – гравитация будет сильно на них давить, а для передвижения понадобится развитая мускулатура. Напротив, обитающие на небольших планетах со слабой гравитацией – будут высокими и худощавыми.
– Ну, ты специалист-конструктор, тебе виднее, – не стал спорить с братом Дон. – В конце концов, набросай лист с тем, что должно быть в обитателе, а затем методом тыка присоединяй всякие разные части.
– Метод дилетанта, – усмехнулся Бари.
– Я просто ожидал что-нибудь такое, от чего у меня заноет в чреслах от желания.
– Тебя ничто не изменит! – весело рассмеялся конструктор.
И вдруг взгляд Дона остановился на карандашном скетче на дальнем краю огромного стола. Он, насвистывая мотивчик детской песенки, обошел стол и взял в руки рисунок.
На него смотрели большие выразительные женские глаза. Приятная улыбка на пухлых, чувственных губах вызывала умиление. Дон вздохнул от удовольствия лицезреть портрет, и он отметил про себя схожесть с оригиналом, кой он видел недавно у дома Шерифа.
– А почему бы тебе не сделать обитателей подобием нас? Ты же всегда ратовал за то, что планетные творения должны быть равны с нами. Так почему бы этим тварям и физически не походить на Избранных?
Нескрываемый интерес вспыхнул в глазах Бари, но всё же он отмахнулся: