Проект «Люцифер»: Всадники
Шрифт:
Когда из динамиков вырвался припев «Pain», Блэйк опустила руки вниз и назад, и её джинсовка слетела, будто её сдернули. Похоть села девушке на колени и начала под музыку тереться об неё телом и лицом. Немного отодвинулась, чтобы увидеть глаза, и Катя заметила снова красный блеск в глазах танцовщицы, как тогда, на дне рождения. Девушка сразу почувствовала тепло во всём теле, будто её бросило в жар. Но тепло собиралось от рук и ног в центре груди. Похоть не прекращала двигаться под музыку. Снова в глазах блеснул красный свет, и Катя почувствовала, как тепло из груди начало перемещаться к ней между ног.
На четвёртом «Pain» припева Блэйк встала с колен Кати, и её кожаные штаны улетели к стене, будто их сорвали, хотя до этого на них не было видно ни одной застёжки. Похоть развернулась и на втором куплете начала тереться попкой в стрингах об Катины ноги. Затем села на неё и прижалась спиной к телу связанной девушки, продолжая двигаться. Тепло во внутренней части Катиных бёдер разгоралось сильнее. С криком «Pain» второго припева Блэйк вскочила и снова развернулась лицом к девушке, встала на колени и взялась руками за коленки девушки. Резким движением Похоть раздвинула ей ноги и приблизилась, чтобы Катя не смогла их сомкнуть. Положила руки ей на бёдра и начала немного сжимать их пальцами, переставляя ладони всё ближе и ближе к укромному месту, где тепло уже было на пределе. Катя закатила глаза от удовольствия.
С началом третьего куплета Блэйк приподнялась и провела языком по Катиной щеке. Затем поднялась ещё выше, чтобы грудь оказалась на уровне лица девушки, и начала под музыку тереться об неё грудью. Спустившись, Похоть снова начала мять бёдра девушки и двигаться под музыку, приближая руки всё ближе и ближе к теплу. С криком «Pain» третьего припева с Блэйк слетело всё нижнее бельё. Похоть провела рукой между ног Кати, где чувствовался сильный жар. Глаза Блэйк снова блеснули красным, ноги Кати начали трястись, а руки сжали подлокотники кресла с такой силой, что пальцы побелели. Девушка будто попыталась сжаться, но Блэйк находилась между её ног, не давая этого сделать. Катя очень сильно прикусила кожаную полоску во рту. Руки и ноги продолжали трястись. Из динамиков снова и снова слышалось: «Pain, pain, pain».
Через минуту музыка стихла, Катя обмякла в кресле, открыла глаза и разжала зубы. Ноги немного дрожали, в теле возникала остаточная дрожь и сразу проходила. Девушка полностью расслабилась и откинула голову назад. Блэйк встала, накинула джинсовку на голое тело, надела штаны, которые оказались целыми, и подошла к Кате.
– Понравилось? – с улыбкой спросила Похоть и начала развязывать руки.
Катя не могла ничего ответить, она смотрела на грех без единой эмоции, будто из неё выкачали все силы.
– Наклони голову, – сказала Блэйк, чтобы развязать узел, который держал кляп. – Вот, так намного лучше.
– Это просто… Это просто…
– Я знаю, – улыбнулась Блэйк. – Побереги силы, милая.
Катя не ответила ничего, лишь откинула голову назад на кресло. Грех присела на корточки и развязала ей ноги.
– Ну что, – продолжала улыбаться Блэйк, – пойдём обратно?
– Я… Я только… – попыталась собрать слова воедино Катя. – Можно пару минуточек, я не могу ещё никак отойти.
– Конечно, моя дорогая, – ответила Похоть и поцеловала её в лоб. – Твоё состояние – самое лучшее доказательство, что моё выступление удалось на славу.
Блэйк подошла к стене и села на пол. Посмотрела на Катю, которая не сводила с неё глаз и пыталась собраться с силами. Грех приподняла руку, посмотрела на кольцо, которое было создано контролировать и сдерживать её силы, покрутила его и снова взглянула на Катю. Девушка начала быстрее моргать и взгляд её стал более собранным.
– Я пришла в себя, – улыбнулась Катя. – Спасибо тебе за такой опыт, мне очень понравилось, что странно, потому что мне нравятся исключительно мужчины.
– Просто я Похоть, – встала с пола Блэйк. – А похоть не имеет ни пола, ни возраста, ни веса. Видела бы ты, что творилось рядом со мной, когда у меня не было кольца. Тогда моя жизнь была совсем другой. Но с кольцом мне она нравится больше.
Грех подошла к Кате, взяла её за руку и повела обратно на тот самый диван, откуда её забрали. Мимо них пробегали полуголые девушки, которые готовились к праздничному вечеру. Дойдя до дивана, девушка плюхнулась на него и облокотилась на Ивана.
– Ну как тебе? – спросил он, положив свою руку сверху.
Катя взяла руку, прижала к себе и с силой заключила в объятия. Потом повернулась к нему и приблизилась к уху.
– У меня был очень мощный оргазм, – совсем тихо сказала девушка. – Я думала, что моя голова лопнет. А потом я не могла встать с кресла, мне даже показалось, что я не дышала всё время, что приходила в себя.
Она снова повернулась к нему спиной, облокотилась на него и обняла руку. Иван посмотрел на расслабленную и довольную Катю.
– Значит, ты и Похоти покорилась? Ничего святого в тебе нет, – посмеялся он и прижал к себе посильнее. – Это ведь уже третий смертный грех из семи. Скоро я начну ревновать.
– А я не переставала тебя ревновать, – твёрдо сказала девушка. – Теперь я ещё больше не понимаю, зачем тебе обычная человеческая девушка, когда тут есть такое.
– Ох, не в том ты ищешь счастье, Катюш. Ни секс, ни наслаждение, ни деньги, ни какие-то другие блага – ничего из этого не принесёт никогда счастья. У них нет того, что есть в тебе.
– Что это? – она посмотрела снизу вверх.
– Это душа, Кать, – печально сказал он. – Только твоя душа может дать то отношение ко мне, от которого я смогу быть счастливым. У всех, кого ты видишь в моем окружении, нет душ, поэтому они никогда не поймут, что такое подарить настоящее тепло и что по-настоящему важно в этом мире. Мой отец всё продумал до мелочей.
– Но у тебя ведь тоже нет души, как ты понимаешь, о чём говоришь?
– Архангелы изначально были бесформенной энергией света, потом отец дал нам силы приобретать человеческую форму. Да, ты права, мы сделаны так, что не можем испытывать каких-либо чувств, но я уже не уверен, что это из-за отсутствия души, и не уверен, что она отсутствует, ведь именно к тебе у меня есть то, чего я раньше не чувствовал за свою долгую жизнь.
– Это приятно слышать, – улыбнулась Катя. – Ты всё сделал, зачем мы сюда пришли?