Проект «Миры пяти солнц». Игры древних
Шрифт:
– Помню, – Алсад подмигнул юноше. – Я всё помню.
– Мммм… Знаете, я тут вспомнил, что мне срочно нужно… В туалет, да. Именно туда. В смысле, в лес. Простите, извините, пропустите, уберите ноги…– Рик оглянулся, улыбнулся и исчез в чёрной вспышке.
– Стой, стой… А история? Эх… Убежал…
– Дети, они такие, – философски заметила девушка.
– Слишком медленно ты истории рассказываешь, – фыркнул демон.
– Кстати… А все знают о необходимости ежедневных жертвоприношений местному… Хм… Ну назовём
– Впервые слышу!
– Каких жертвоприношений? – испуганно вздрогнула Птица.
Алсад встал:
– Идёмте, покажу.
Махнул рукой и направился к берегу, оглядываясь назад, чтобы понять кто за ним пошёл.
Котик, похоже, любил знать, что не знают другие, поэтому пошёл следом. Птица пошла за ним, ухватив демона за лапку.
– Он правду говорит?
– Пошли посмотрим, – хмыкнула Хозяйка.
– Ну, если летописец, то должен говорить правду, – сказал Котик задумчиво и проворчал. – Только попробуй понять, что говорит это порождение Бездны.
– Я человек, – отозвался Алсад. – Обычный человек.
– Я надеюсь, тебя съест дракон.
У границы пляжа и леса. На небольшом пригорке стоял высокий деревянный идол, вырезанный из ствола толстого дерева. Черты лица этого существа были довольно милыми и напоминали альпаку, но вот выражение его сулило мало хорошего тому, на кого обратится его взор.
– Пытался. Подавился и помер, – отозвался Летописец, обладавший отменным слухом.
– Человечина оказалась невкусной? – усмехнулся демон.
– Зубки оказались слишком хрупкими…
– Старым был, наверное.
– Этот ещё ничего добрый. Где-то, должно быть, ещё два идола. Вот их увидишь. Даже у меня мороз по коже, – заметила Злата.
У подножия истукана на небольших столиках оказались разложены предметы для письма. Именно «предметы», потому как, кроме бумаги и прозрачных карандашей, были здесь и береста, и глиняные дощечки, и выделанная кожа разных животных… а может, и не только животных…
– Мы будем писать? – поднял бровки демон.
– А ты догадлив, Когтистый, когда перестаёшь притворяться шалопаем с маниакальными заскоками…
– А ты можешь нормально говорить, летописец, когда захочешь!
– Могу. Но так неинтересно – Алсад подмигнул. – У каждого есть маски…
– Мы ДОЛЖНЫ писать. И мы. И обычные люди с дальнего пляжа, и тихони из пещеры. Всё. И если до полуночи не напишем хотя бы часть истории, то он придёт… Эльф ты, маг, человек или демон… Этому богу всё равно.
– Пишу я, пишу. Зачем, думаешь, я просил нашего бож-жка выбрать число. Ну, он выбрал, – усмехнулся демон.
Он взял со стола пожелтевший лист и карандаш с надписью «ТМ».
– Так что пойду я, чего-нибудь нацарапаю… Если, что, ищите у разбитого корабля.
– Ладно вы пока пишите, я пойду прогуляюсь по острову, – Хозяйка направилась вглубь острова, к древним развалинам.
Глава 8
Вечер укутал Остров, даря прохладу и обманчивую тишину.
– А вы знаете сказку о страхе, девочке, волке и страшном человеке? – вдруг спросил сидящий на обломке мачты Летописец, задумчиво разглядывая помидор.
– Какой из вариантов, Алсад? – уточнила Злата. – Ты хочешь нам рассказать, как на самом деле всё было?
– Вариантов… – он положил помидор на место. – Я знаю, что их много, но… Хочу рассказать вам тот, что услышал в одном затерянном мире от существа, питающегося страхами… Время и место для этого подходящее. Не находите?
– Я буду рада услышать эту историю.
– Хорошо, – он придвинулся к огню. Свет от пламени заплясал по его бронекостюму алыми отблесками и были они похожи то на брызги крови, то на плащ, колышущийся на ветру. – Слушайте…
… За окнами шумел дождь. Не монотонный, осенний, а живой, громкий, яростный, летний ливень. Он оплакивал смерть хозяйки поместья. Совсем ещё молодая женщина, почти что девушка, сейчас лежала в маленькой часовне. Вокруг горели поминальные свечи. На белых цветах блестели капли росы и слезы дождя. Непогода бушевала уже неделю.
Шёл дождь. Вся округа была опечалена. Её все любили, а она была со всеми приветлива и мила. Когда было объявлено, что скоро появится наследник, радости не было предела. Вот только в её глазах была тоска и боль. Но она проскальзывала всего на миг, и снова появлялось солнышко, дарившее много радости и любви.
Шёл дождь. Который день, шёл, не переставая. А хозяин поместья словно сошёл с ума. Он закрылся в библиотеке и смотрел на огонь, опустошая запасы вина. Он не верил, что она погибла. Он знал, что мог предотвратить беду. Надо было всего лишь не пускать её на прогулку. Надо было слушать сердце, а не отмахиваться от его предостережений. Но теперь поздно. Она сейчас лежит там, а он не может заставить себя пойти, сказать последнее прости. Пока не сказано последнее прости, она жива. Он сидел, пил и смотрел на огонь.
Шёл дождь. Небо оплакивало потерю. По дороге к поместью поднимая тучи брызг, летит всадник. Летит, понимая, что он уже не успел. Черная ткань на воротах, черная на дверях и окнах. Печаль и боль в глазах слуг.
– Примите наши соболезнования, – дворецкий проговорил, принимая плащ. – Миледи ушла очень рано.
– Где он? – голос гостя был тускл и почти безжизненен.
– В библиотеке. С самого дня гибели миледи, он закрылся и пьёт. И даже слышать не хочет о том, что она погибла. Мне кажется, он чуть повредился умом, он твердит, что она жива, – всё это сообщал дворецкий, пока вёл гостя к дверям библиотеке.