Проект «О.З.О.Н.»
Шрифт:
– Кто бы сомневался, – усмехнулся Знахарь и покачал головой. – Что он тебе пообещал?
– Карту Чепецкого химкомбината.
Лицо Знахаря изумленно вытянулось. В глазах застыл немой вопрос. Он только хотел поинтересоваться, зачем она понадобилась, как Зубр сам рассказал о могильниках с радиоактивными отходами, создании «грязных» бомб и связанными с ними надеждами.
В кабинете повисла гнетущая тишина. Комендант сказал, что хотел, а Знахарь переваривал услышанную информацию. Наконец он спросил осипшим голосом:
– Как ты мог додуматься до такого? Мало тебе радиации,
Зубр поморщился, как от зубной боли, встал из-за стола, прошелся взад-вперед по кабинету, стуча подошвами старых ботинок. Остановился напротив друга, заложил руки за спину и сказал, глядя на него сверху вниз:
– Вот только не надо тут морали читать. Если есть другие варианты решения наших проблем, выкладывай, не стесняйся. Только вот что я скажу тебе, друг ситный, сколько бы ты ни ломал голову, а ничего лучше не придумаешь. Сила уважает силу. Слабым никто ничего не даст просто так, наоборот, последнее отберут. Если хочешь, чтобы сосед разговаривал с тобой на равных, заимей дубину, как у него. А еще лучше, если твоя дубина окажется раза в два больше и увесистее соседской. Тогда уж точно переговоры не зайдут в тупик и ты выторгуешь для себя максимально выгодные условия.
– Навыторговывались уже, – буркнул Знахарь. – Живем, как крысы, по подземельям прячемся. Разве это жизнь?
– Чего ты от меня хочешь?! – неожиданно вспылил Зубр. – Думаешь, я в восторге от этой идеи? Ошибаешься. Но я, в отличие от тебя, хоть что-то пытаюсь предпринять ради спасения убежища. И ладно бы ты не знал, в какой заднице мы оказались, но ведь это не так. Чего, спрашивается, пацифиста из себя корчишь?
Комендант помолчал, сердито раздувая ноздри, выдохнул и сказал спокойным тоном:
– Вот скажи честно, без утайки: сколько, по-твоему, без капитального ремонта системы жизнеобеспечения протянут? Неделю? Две? Месяц? Год? Не знаешь? Вот и я не знаю. Сегодня ночью мы опять оказались на краю гибели. Хорошо, что у нас Кулибин есть. Спас, как обычно, выручил. А если с ним что-нибудь случится: инфаркт, там, ну или инсульт. – Зубр трижды сплюнул через левое плечо, постучал по столу и покусал язык: – Чур меня, чур, чтоб не сглазить. Что тогда делать будем? Ляжем и приготовимся помирать, как аксакалы какие-нибудь? Нет уж, я на такое не подписывался, да и ты, думаю, тоже. Иначе давно бы ушел на дно. Но ты ведь, как та лягуха из басни, все борбаешься, шевелишь лапками, так и норовишь выбраться из кувшина. Так какого рожна моралиста сейчас включил, а?
– Да ничего я не включал. Просто я питаю надежды найти другой выход из ситуации.
Зубр хмыкнул и покачал головой.
– Как бы мы ни хотели, другого пути у нас нет. Либо так, либо вообще никак. Мы не в сказке живем. Нам никто, кроме нас, не поможет, хотя я был бы не против волшебства. Чирей обещался отдать карту послезавтра, а теперь из-за глупой выходки Миклина он исчез, как и единственный шанс решить наши проблемы малой кровью. – Он грустно усмехнулся: – Так что, Знахарь, расслабься. Тебе больше не грозит идти на сделку с совестью.
В нагрудном кармане камуфляжной куртки пискнула рация. Комендант взял переговорное устройство в руку, нажал на кнопку сбоку пластикового корпуса:
– На связи. Прием.
– Здорово, Зубр! Ты на месте? – прошипел динамик голосом Юргена. – Ко мне Кузьма подошел. Говорит, его дед Андрей с запросом послал. Братья Черепановы у входа в убежище стоят, аудиенции с тобой просят. Прием.
Знахарь и Зубр удивленно переглянулись. Черепановы были одними из первых выродков, которые отправились жить на поверхность. Бетонные стены, искусственный свет и фильтрованный воздух убежища действовали на них угнетающе. Для их метаболизма и нормальной жизнедеятельности повышенный радиационный фон был такой же неотъемлемой составляющей, как для обычного человека свежий воздух и чистая вода. Видимо, произошло что-то действительно очень важное, раз мутанты решились на столь отчаянный шаг.
– На месте. Пусть приходят. Прием.
– Тогда я их с Кузьмой к тебе отправлю. Конец связи.
Зубр сунул рацию в карман, обхватил мозолистой рукой подбородок и поскреб кончиками пальцев жесткую щетину.
– Какие будут предположения?
Знахарь пожал плечами и после короткого раздумья проговорил:
– Может, они тело Чирья нашли?
– Ага! Поняли, какой это ценный фрукт, и решили нам вернуть, так, что ли? – хмыкнул Зубр и вернулся на место. – Нет, тут что-то не так.
Ждать пришлось недолго. Вскоре в коридоре послышались сдвоенные шаги, а потом в дверь постучали и в кабинет вошел Кузьма. За его спиной переминался с ноги на ногу широкоплечий горбун с длинными, ниже колен, руками и двумя лысыми головами на морщинистых шеях. Пятна багровых наростов покрывали щеки и лоб правой головы. Лысина левой пестрела гнойными язвами с бугристыми краями из коричневых корочек запекшейся крови. Черепановы были не первыми дицефалами, родившимися в убежище, но они стали единственными, кто не только дожил до зрелого возраста в сложных условиях радиоактивного заражения, но и сохранил взаимовыгодные отношения с социумом.
– Рад встрече, братья! С чем пожаловали? – Зубр жестом радушного хозяина показал на стул у стены: – Присаживайтесь, сейчас чай организуем.
Горбун обогнул Кузьму, прошел немного вперед. Сухие обветренные губы левой головы шевельнулись, и кабинет наполнился густым окающим басом:
– Некогда рассиживаться и чаи распивать. Верно говорю, Мирон?
Правая голова кивнула и заговорила нараспев чистым юношеским голосом:
– Истину глаголешь, Игнат. Засиделись мы с тобой. Давно пора в путь-дорогу отправиться. Другие-то люди с насиженных мест срываются, приключения на свой страх и риск ищут, а мы до сих пор, как тараканы, по щелям прячемся.
Зубр удивленно уставился на сиамских близнецов. Лицо сидящего сбоку от него Знахаря изумленно вытянулось, в глазах свинцовыми волнами студеного моря плескалось недоумение.
– Вы о чем толкуете, братья? – спросил комендант после долгой паузы.
– Сил больше нет каждый день одним и тем же маршрутом на дрезине мотаться, – пробасил Игнат. – Опостылело все. Надоело. Ты нас как собаку на цепи держишь. Токмо и позволяешь по ветке до соседних бомбарей скататься, а нам хочется новых впечатлений.