Проект Re. Том 5

Faded Emory

— Вы убили Кичиро Пэкче?

В том месте я его тоже видел. И знал о его смерти с самого начала. Теперь я ещё знаю, почему он оказался там.

— Да. Это было необходимо, чтобы все подумали, что он предатель, а не мы столь слабые, что допустили смерть нового члена рода и наследницы-гения. Тем не менее роду всё равно был нанесён серьёзный ущерб. Здоровье дедушки от этого сильно покосилось, и он был вынужден оставить пост главы рода своего сыну — моему отцу, а через некоторое время он и вовсе скончался.

Так вот почему он там тоже был.

— А дальше, через время, произошёл инцидент в

доме Оэ, а если точнее — в роде Имагава. Некая Нанака Имагава покончила жизнь самоубийством. И это был бы обычный случай, на который мало бы кто обратил внимание, если бы не записка, оставленная ей. В этой записке она рассказала о том, что было между вами. А следом за этим, все хоть как-либо причастные к этому начали копать про это и в итоге нашли доказательства её слов и вашей связи. Причиной же своей смерти она указала в записки то, что тебя больше нет. Хотя, на деле, все прекрасно понимали, что причина была не одна — все знали, сколь плохие отношения у неё были со своим родом, так что очевидно, что её род изменил причину в записке на ту, которую им выгодна. А на нас посыпались лишь лишние вопросы и проблемы, с которыми теперь вынужден был уже справляться отец, который и без того никак не мог отойти от утраты Мияко. Ему было слишком трудно и в какой-то момент он переложил всё на меня, сам при этом оставаясь главой рода лишь для вида, потому что просто не мог официально переложить это бремя на меня.

Нанака Имагава так же была среди тех людей в том месте, появившись в какой-то уже незаметный для меня момент.

— Со временем наш род из великого и богатого, из-за всего этого, свалившегося на нас, стал превращаться лишь в имитацию того, что было раньше. Мы не стали бедняками и не утратили влияние совсем, но то, чем был раньше наш род, и то, чем он является сейчас, — это две совершенно разные вещи. И всё это — из-за тебя.

— Ясно…

— На этом, значит, всё? — поднял он голову, мрачным взглядом окидывая фигуру, что еле поднялась со стула.

— Да, — ответил он, с трудом шагая к двери. — Прощай…

— Мияко в порядке? — неожиданно даже для себя спросил парень, глядя, как этот человек уже выходит из его кабинета. — Где она?

— Она в порядке. Скоро мы будем вместе…

— Будете? То есть, всё это время вы не были вместе?..

На этот вопрос он ответа уже не получил.

Эпилог

Дверь школьной крыши открылась, и из неё вышла молодая красивая девушка лет шестнадцати, одетая в школьную форму с в меру коротковатой чёрной юбкой, идеально белой рубашкой, аккуратно заправленной под юбку, бережно уложенным красно-чёрным галстуком и надетым сверху чёрным пиджаком.

Попав на крышу, она уже привычно быстро осмотрелась, после чего, найдя взглядом желаемое, медленным шагом направилась к этому, поправляя развивающиеся на ветру длинные бело-сероватые волосы, что, даже будучи уложенными в аккуратную причёску, всё равно разлетались во все стороны, нарушая её причёску и общий образ вежливой, аккуратной и ухоженной девушки, отчего она явно только сильнее раздражалась.

— Эй, братец, хватит дрыхнуть, — произнесла она, стоя над спящим пареньком.

Парень на это никак не отреагировал.

Он, как спал беззаботно на спине,

широко раскинув ноги с руками в сторону, так и продолжал спать.

— И как только можно спать в таком месте, ещё и в такой небрежной позе?.. Ты просто неисправим…

И не только поза, в которой спал парень, была небрежной.

В отличии от прилежной и аккуратной девушки, в нём всё было небрежно: вместо ботинок — на его ногах кроссовки; штаны же мало того, что подвернуты, что само по себе противоречит правилам школы, так ещё и подвёрнуты они неровно; рубашка не застёгнута на две верхние пуговицы и не заправлена в штаны, отчего сейчас, когда задувает ветер, виден его живот; галстук кое-как висит на нём, словно будучи в любой момент готовым упасть где угодно и быть забытым навсегда. И даже волосы паренька ужасно растрепанны, из-за чего говорить о какой-либо причёске вообще не приходиться.

— Вздумал, меня игнорировать? — приподняла вопросительно девушка бровь. — Хорошо, будь по-твоему…

И стоило ей это произнести, как…

— А-а-А-а-А-а-а!!! — резко проснувшись, громко завопил паренёк от боли, заелозив всем телом, будто борясь с чем-то, что было внутри него. Так продолжалось пару мгновений, после чего: — Хватит! — и после этого всё прекратилось, и он плюхнулся обратно на спину, раздражённо дыша и смотря на девушку, стоящую рядом с ним. — Тебе ведь родители говорили не использовать это на людях… — проворчал он недовольно.

— Они много чего говорят. Да и вообще — не тебе мне такое заявлять.

— Как и не тебе мне, стоя вот так.

— Что? Ты о чём?.. — непонимающе захлопала она глазами.

— А если бы на моём месте был другой парень? Тоже так же перед ним святила бы своими трусиками?

— Тру?.. — и тут до неё дошло, после чего она, покраснев, ухватилась обоими руками за юбку. — Да ты!.. Мелкий извращенец!

— Да я младше тебя всего на несколь… — договорить он не успел, как удар ноги девушки пришёлся ему в бок. — А-а-а-а!.. — вновь прокричал он, застонав и на этот раз схватившись за болящий бок, по которому и пришёлся явно далеко не слабый удар. — Сучка…

— Добавки хочешь?!

— Стой-стой-стой! — выставил он в её стороны обе руки, став торопливо отползать от неё спиной.

— Тц… дебил мелкий… — закатила она глаза, фыркнув, — больно ты мне нужен, пинать тебя.

— Тогда чего припёрлась и ещё разбудила?.. — вновь недовольно начал ворчать он, вставая на ноги.

— Потому что ты кретин безалаберный.

— Чо?..

— Ты обед свой забыл, — и сказав это, кинула в его сторону пакет, что до этого держала в руках. — Опять.

Ловко поймав пакет, парень с ухмылкой на лице поправил её:

— Не опять, а снова.

— Мелкий!..

— Всё-всё, — вновь поднял он руки, сдаваясь. — Лучше скажи, кто готовил сегодня?

— Мама.

Как только парень это услышал, на его лице отразилось такое разочарование и брезгливость, что это трудно передать словами.

— Шучу, папа готовил.

Парень облегченно вздохнул.

— Ужас… ну и шутки у тебя.

— А у тебя отвратное поведение. Мама вообще-то тоже старается изо всех сил, когда готовит, и всё ради нас. Да и жили же мы как-то на маминой готовке, пока папы с нами не было, и ничего — оба живы, здоровы.