Проект "Третий Рим"
Шрифт:
Прошло уже пять минут боя. Время, просто нереальное для бойцов того уровня, на котором находились Вязьминов и Дмитрий. Хотя точно этого оценить сами бойцы не могли — для них время текло совсем по- другому. Между тем, бой продолжался. Впрочем, Сергею Алексеевичу и Добромиру, способным воспринимать не только физические движения, но и энергетические потоки, было видно, что Дмитрий начинает уставать. Это было вполне закономерно, поскольку даже только для отражения атак своего неуязвимого противника ему приходилось тратить все свои силы. А попытки контратак не приводили ни к какому, даже малейшему успеху! И устающий Дмитрий стал пропускать атаки Вязьминова.
— Ну что, может быть, остановим бой? Ситуация для вашего сына уже почти критическая. Он и так продержался просто нереальное время, — наклонившись к Сергею Алексеевичу, тихо спросил Добромир.
— Подождем, — отрубил Одинов- отец. — Дима должен найти противоядие против такого врага! Хотя ему это и тяжело, поскольку работа против противника в доспехе значительно отличается от схватки двух незащищенных противников, к которой он привык. Дело в ином распределении пространства боя и способности доспеха принимать удар на себя. Но ведь в древности воины Гипербореи умели вести бои с закованными в сходную броню атлантами! И Дима должен восстановить этот стиль боя. Должен! Не зря же он прошел Второе Посвящение и получил от старого индейца имя Сын Грома!
Тем временем Дмитрий начал чувствовать, пока еще слабую, боль в мышцах. А после пары пропущенных, хотя и вскользь, ударов в голову, смягченных шлемом, но все- таки весьма чувствительных, — первый раз за последние 5 лет он пропустил удары в голову! — он на некоторое время потерял визуальную ориентацию в пространстве. И только не угасшая сила виакинпомогала ему продолжать вести бой!
Вот опять тело словно дернули за веревочку, будто он был марионеткой в чьих- то могучих руках, и рванули вниз. Дмитрий отметил — хаппо но сабаки. Но этот термин в данный момент ничего для него не значил и лишь скользнул по вспыхнувшему краю сознания в то время, как тело совершило движение ухода- уклонения от серии ударов. Противник действовал по- прежнему стремительно и казался неутомимым.
Еще ряд ударов и серия уходов, нырков, съемов и уклонений. Но и Высшему «Я», что управляло телом Дмитрия в этом затянувшемся бою, никак не удавалось найти брешь даже не в обороне, а в атаках противника. Да, противник был очень хорош. Переходов от атак к защитам у него просто не было — каждая атака уже содержала в себе элементы необходимой при ее проведении защиты. Тем более, что благодаря уникальным свойствам его модели СБК, Вязьминов мог почти не заботиться о чистой защите и строить свои движения исключительно по принципу «атака должна тебя защищать, защита — атаковать твоего врага».
Дмитрий же, хотя и был также защищен СБК- 2, в случае, если все- таки пропускал сильный удар, чувствовал его. Да и от воздействий на суставы он не был защищен так же практически абсолютно, как его противник.
В очередной раз на мгновение разорвав дистанцию, Дмитрий почувствовал, как в нем шевельнулось сомнение. Это удивило его, ибо ему казалось, что он уже напрочь забыл, когда это чувство посещало его в бою последний раз. Нет, перед боем с серьезным противником он мог и побаиваться. Но в самом бою сомнения уходили, привычно уступая место боевому экстазу. А сейчас вдохновение оставило его, и он вел свою битву только на рефлексах. Но с таким противником этого не могло хватить надолго.
Еще один пропущенный удар в голову- и он ощутил, что падает. Не уходит в кувырок или перекат, а именно падает. Неконтролируемо летит вниз! Казалось, это длится целую вечность. И противник уже успел дважды ударить его падающее тело ногами. Все! Касание земли, сотрясение, — и мышцы, перетруженные взрывной отдачей сил, непроизвольно расслабились. От удара о землю что- то сдвинулось в голове, и к нему вернулось зрительное восприятие. Только для того, чтобы увидеть, как его противник в красивом прыжке завис над ним и готовится провести добивание. Как же медленно он опускается — мелькнула и ушла мысль. Все стало безразлично.
И в этот миг в голове возник тонкий звон, который переливами заполнил весь мозг и даже, казалось, проник наружу. И как- то скачком Дмитрий вдруг обнаружил, что уже вообще не воспринимает своего физического тела и энергетических потоков, текущих через него. А воспринимает лишь то, как изменяется Рисунок Узора Бытияв соответствии с действиями его и Вязьминова. Тело Дмитрия неподвижно лежало на полу зала. Время остановилось. А он глядел на зависшего над ним, хотя нет, над его телом, противника, способного из такого положения убить его, — и, странно, совсем этого не боялся.
Звук, возникший в голове, расширялся, и его тон становился все выше. И в какой- то момент («Хотя какие моменты могут быть в Вечности?» — подумал он) Дмитрий вдруг решил (или это решение пришло извне его сознания), что умирать ему еще рано. И, как только он так решил, он сделал некое усилие (чем, как — он понять не успел) — и изменил одну из нитей Узора. А в физической реальности в этот миг его тело словно дернуло внешней силой вбок. Одновременно левая нога Дмитрия взлетела круговым движением вверх. Удар пришелся противнику по голеням, Вязьминова перевернуло в воздухе и отбросило в сторону. И Дмитрий вновь стал ощущать свое тело.
Противник уже был на ногах и снова бросился в атаку, в очередной раз дав понять, что практически все известные Дмитрию виды боевых техник, включая и рычаги на руки или ноги, и вязкие, обычно глубоко проникающие в тело так называемые «глиняные удары» не работают! Оставалась всего лишь одна возможность победить — использовать технику «наката». Когда наряду с энергетическим воздействием «ломается» и возникший у противника образ движения.
Дмитрий продолжил бой. Но теперь его действия выглядели со стороны как набор хаотических, сумбурных движений, из которых лишь некоторые заканчивались легкими касаниями частей тела противника, а большинство вообще казались пустым «разгоном тумана». Кстати говоря, в боевой традиции Братства «Стоящие у Престола» этот стиль так и назывался, хотя многие использовали гораздо менее романтичное название — «мельтешение». Разумеется, Дмитрий учитывал, что Вязьминов также в совершенстве владеет подобной техникой на физическом уровне ее исполнения. И по снизошедшему на него наитию стал «плести кружева» движений, исходя из совсем других, не известных Вязьминову принципов.
В боевой школе Братства влияние на психику противника в стиле «накат» или «разгон тумана» оказывалось путем принудительного воздействия на определенные двигательные цепи, связанные с обслуживанием древнейших рефлексов, типа сохранения равновесия. Дмитрий же начал выполнять такие последовательности движений, которые влияли на причинно- событийный, каузальный план Реальности! Пользуясь тем, что воспринимает больший объем Узора Бытия, более четко выделяет Рисунокэтого Узораи способен двигаться быстрее противника, Дмитрий смог сосредоточиться на видениитого, как совершаемые им движения влияют непосредственно на этот Рисунок!