Проект «Ватикан»
Шрифт:
— Вы не ответили, — сказал кардинал.
— Ваше предложение очень мило, — ответила Джилл. — Вашим гостеприимством, я, пожалуй, воспользуюсь. Что же до остального, я должна подумать.
— Думайте, сколько вам угодно. Мы не будем торопить вас с ответом. Об этом можно поговорить позднее. Но позволю себе ещё раз настоятельно напомнить, что ваша помощь очень, очень нам нужна. История должна быть написана. Но для того чтобы написать её, нужен особый талант — человеческий талант, которым здесь, пожалуй, никто похвастаться не может. Здесь, на
— Не сомневаюсь, Ваше Преосвященство, — ответила Джилл.
Глава 13
— Это, — объяснил Экайер Теннисону, — наш депозитарий. Здесь в виде файлов хранятся индексированные, готовые к просмотру записи и отчёты о работе, проделанной в рамках Поисковой Программы.
Помещение было очень большое. Окна отсутствовали. Бледные потолочные светильники рядами уходили вдаль. Ряды картотечных шкафов тянулись от пола до потолка ровными линиями, насколько хватало глаз.
Теннисон шёл за Экайером вдоль одной из таких линий. Его проводник уверенно двигался вперёд, легко касаясь рукой поверхности шкафов. Теннисон, озираясь по сторонам, плёлся за ним, чувствуя себя крохотной песчинкой среди этих громадин. Ему казалось, что шкафы вот-вот сдвинутся и раздавят его.
Экайер остановился и вытащил один из ящичков. Поискал или сделал вид, что ищет, среди множества маленьких хрустальных кубиков, лежавших в ящике.
— Ага, вот он, — сказал он, взяв один кубик. — Я решил взять наугад.
Он передал кубик Теннисону. Ничего особенного — прозрачный кубический кристалл, сторона которого составляла примерно четыре дюйма. Экайер задвинул ящик на место.
— А теперь, — сказал он, — если не возражаете, я хотел бы показать его вам.
— Показать?
— Да, вы могли бы посмотреть, что тут записано. А записано здесь наблюдение одного из Слушателей — то, что он видел, чувствовал, переживал. То есть вы как будто станете этим Слушателем.
Экайер смотрел на Теннисона в упор.
— Ничего страшного, уверяю вас. Больно не будет. Никакой опасности.
— Вы хотите сказать, что меня можно каким-то образом подсоединить к этому кубику?
Экайер кивнул.
— Это очень просто.
— Но зачем? — спросил Теннисон, недоумевая. — Зачем вам это?
— Затем, что я могу ещё хоть трое суток распространяться о нашей работе, но толком так ничего и не сумею вам объяснить. Но если вы проведёте несколько минут за просмотром кристалла…
— Это мне понятно, — кивнул Теннисон. — Но почему вы предлагаете это мне, человеку совершенно постороннему?
— Пока —
— Вообще-то я уже решил остаться, — признался Теннисон. — Сидел сегодня на скамейке в вашем прекрасном саду и сам не заметил, как принял решение.
— Ну вот и чудесно, — улыбнулся Экайер. — Вот и замечательно. Но что же вы молчали? Почему сразу не сказали мне?
— Потому что вы меня продолжали соблазнять, — улыбнулся Теннисон, — а мне было интересно наблюдать, как вы это делаете.
— Красиво, нечего сказать, — хмыкнул Экайер. — Но я не в обиде. Не могу вам передать, как я счастлив. Ну так как насчёт кристалла?
— Я немного волнуюсь, но… если вам кажется, что это необходимо, я согласен.
— Думаю, необходимо. Для меня очень важно, да, думаю, и для вас, чтобы вы поняли, чем мы занимаемся.
— Чтобы мне стало понятнее про Рай?
— Да, и не только это. Похоже, вы до сих пор настроены в этом отношении скептически.
— Да. А вы — нет?
— Не знаю, — вздохнул Экайер. — Не уверен. Все внутри меня кричит: «Нет!», и все же…
— Ладно, — сказал Теннисон. — Валяйте, давайте посмотрим ваш кристалл.
— О'кэй. Прошу сюда.
Он вывел Теннисона из прохода между шкафами и привёл в небольшую комнату, стены которой до потолка были уставлены всевозможным оборудованием.
— Садитесь вот в это кресло, — сказал Экайер. — Не волнуйтесь. Расслабьтесь, ни о чем плохом не думайте.
К креслу был подсоединён странной формы шлем. Теннисон поглядел на него с некоторым недоверием.
— Садитесь, садитесь, Джейсон, — поторопил Экайер. — Я надену на вас шлем, вложу кристалл вот в эту выемку и…
— Ладно, — вздохнул Теннисон. — Придётся поверить вам на слово.
Теннисон осторожно уселся в кресло, Экайер аккуратно опустил шлем ему на голову, немного повозился, получше прилаживая его.
— Все в порядке? — услышал Теннисон его голос.
— Да, только ничего не вижу.
— Пока вы ничего видеть и не должны. Дышится нормально? Не трудно дышать?
— Нет, все нормально.
— Отлично. Начинаем.
Ещё мгновение было темно, потом возник свет призрачный, зеленоватый. Казалось, все пропитано тёплой влагой. Теннисон удивлённо вздохнул, но потом все стало просто и хорошо…
Вода была тёплая, а ил — мягкий. Его животик был до отказа набит пищей. Никакая опасность ему не угрожала. Радостный и довольный жизнью, он зарывался поглубже в нежный, бархатистый ил. Настало мгновение, когда больше зарыться не удавалось, но он старательно шевелил ножками. Когда стало ясно, что дальнейшие старания напрасны, он оставил попытки и почувствовал себя в безопасности; он успокоился. Ему было хорошо. Слой ила над ним — все, что было нужно. Неважно, глубоко ли он зарылся, важно, что он был скрыт от глаз. Теперь ни один хищник не обнаружит его и не съест.