Проект "Вайнах"
Шрифт:
Генерал почесал гладко выбритый подбородок и задумчиво произнес:
— Вот для чего им понадобился истребитель.
— Да, они собираются использовать его как носитель.
— У них все готово?
— Практически наполовину… осталось доставить заряд к аэродрому, вскрыть код. У них есть несколько компьютерных взломщиков и необходимая аппаратура. После этого останется доставить заряд в столицу.
Снова наступила пауза. Силуэт танкера быстро удалялся. Мохаммед Абу Алмади несколько минут молчал. Потом, повернувшись, внимательно посмотрел в глаза Зияда Хашаба и медленно заговорил, чеканя каждое слово:
—
— На что вы намекаете? — Экс-майор Хашаба был прямолинейным военным человеком и не признавал никаких уверток.
— Россия прочно завязла в кавказских войнах, каждые десять лет там льется кровь и тратятся большие деньги. Подобно удаву, заглотившему свой хвост, она сама себя уничтожает, медленно обескровливаясь. Вот это нам подходит, дает время восстановить силы нашей державы.
— Значит, заряд не должен дойти до чеченской тайной базы.
— Почему же, — улыбнулся генерал, — ядерное оружие — это всегда козырь в большой политике. Особенно если этим оружием владеешь тайно. Нам нужна эта боеголовка.
— Как же мы ее заполучим? — Зияд Хашаба внимательно посмотрел генералу в глаза.
— Нашим чеченским друзьям требуются люди для усиленной охраны их базы, слишком большие потери среди боевиков, отобранных для этой миссии. Они обратились ко мне за помощью, и я решил направить тебя с "бессмертными" к ним в помощь.
— Выходит, нам следует отбить у них боеприпас?
— Да, но не раньше, чем они взломают кодовую защиту. Это может произойти в любой момент, поэтому вас будет ждать готовый к вылету транспортный самолет. — Мохаммед Абу Алмади внимательно посмотрел в глаза своего помощника, улыбнулся и продолжил: — И еще, когда боеголовка окажется у вас в руках, надо будет все оформить как несчастный случай или что-то подобное. Но ни в коем разе подозрение не должно пасть на нас. В случае утечки информации на нас набросятся и враги, и друзья.
— Я вас понял, — твердо произнес майор. — Никто ничего не узнает.
— Отлично, — генерал похлопал помощника по плечу и неожиданно спросил: — Кстати, а как закончил свой земной путь наш друг Хусейн Байрамов?
— С ним, видимо, случился сердечный приступ во время поездки по горам. Сорвался в пропасть и сгорел вместе с машиной. Думаю, даже на уровне молекулярной экспертизы теперь вряд ли удастся определить, что его перед смертью пытали.
— Чистая работа, — похвалил генерал. — Надеюсь, и дальше вы будете так же работать.
Передача документов "особого отдела" РВСН оперативной группе ФСБ подполковника Бородина заняла несколько часов. Потом чекисты направились в диспетчерский отдел железнодорожных перевозок при Главном управлении Ракетных войск стратегического назначения.
С момента обнаружения пропажи БЖРК все диспетчеры, отвечающие за движение ракетных комплексов, находились на казарменном положении без права покидать помещение.
На территорию управления въехали две черные тридцать первые "Волги" с затемненными стеклами. Восемь офицеров в строгих костюмах, с черными кейс-атташе поднялись по ступенькам и, показав свои удостоверения дежурному офицеру, прошли внутрь.
Помощник дежурного провел чекистов в просторное помещение бывшей ленинской комнаты, а ныне красного уголка.
— С протоколами допросов все ознакомились? — спросил Бородин, оглядывая стоящих напротив него офицеров. Те промолчали, что означало утвердительный ответ.
— Значит, так, — продолжил подполковник. — Сейчас делимся на пары, сами знаете, кому с кем работать. Будем работать по схеме "плохой — хороший полицейский". Колоть самым жестким образом, плевать на звания, ордена, влиятельных родственников и прочую ерунду. Вы все знаете, что сейчас поставлено на карту, поэтому никакого миндальничания. Ясно?
Чекисты по-прежнему стояли молча, все они были явно недовольны предстоящим мероприятием. То были оперативники-"волкодавы", привыкшие строить хитроумные планы, выслеживая противника, ставя на него хитроумные силки и медленно загоняя в них, чтобы потом произвести стремительный захват, продемонстрировав свою силу и хватку. Бумажная волокита была не для них, но, будучи людьми растягивать штат посвященных без опасности раскрытия тайны.
— Ищите брешь, несостыковку и долбите, долбите… Пока не докопаетесь до истины, — напутствовал подполковник.
Прежде чем распустить подчиненных по кабинетам, Бородин посмотрел на молодого, крепко сложенного парня, который стоял позади всех и не очень уютно чувствовал себя в строгом деловом костюме. Старший лейтенант Иван Филипенко служил в одном из подразделений спецназа ФСБ, в боевой операции в Чечне получил контузию. После госпиталя его перевели на оперативную работу. Обучаться нюансам нового ремесла приходилось по ходу дела. Плохо, что сразу попалось такое дело, но выбирать не приходилось.
— Старший лейтенант Филипенко остается, остальные свободны, — громко произнес Бородин, раскрывая свои кейс с документами.
Через пять минут Филипенко, увидев, что подполковник уже расположился за рабочим столом, негромко спросил:
— Юрий Иванович, разрешите запускать первого?
— Давай, — кивнул Бородин.
Инцидент с боевым железнодорожным ракетным комплексом не мог не сказаться на состоянии офицеров-ракетчиков.
После ЧП диспетчеры были в шоке. Ни для одного служившего в управлении ракетчика не было секретом, что собой представляет БЖРК и что он способен натворить своими ядерными дубинами, хотя также офицеры понимали, что, даже захвати железнодорожный комплекс террористы или своя команда взбунтуйся, межконтинентальными ракетами они вряд ли могут воспользоваться. Запустить ракету без санкции Верховного главнокомандующего нельзя, а уж активизировать взрыватель боевой части самостоятельно и вовсе из области бредовой фантастики. Насколько сложной была система безопасности, настолько же мощным был корпус боеголовки, обеспечивающий сохранность ядерного заряда даже при взрыве ракетоносителя.