Проект "Вайнах"
Шрифт:
— Вот и сложилась мозаика, твою мать, — зло выругался генерал. Бегло просмотрев оставшуюся информацию, он нетерпеливо снял трубу телефона и связался с аналитическим отделом.
— Слушаю, Шинин, — донесся глуховатый голос старшего аналитика.
— Ну что, Олег Олегович, поработал на славу, — не удержался от похвалы Журавлев. — Но, как я понял из прочитанного, не хватает основного комментария. Так сказать, руководства к действию. Наверняка приготовили сыскарям рекомендацию?
— Да, в общем-то, есть, — вынужден был признаться Ши-нин. — Тут ребята кое-что наработали. Только боюсь, что начальство это примет либо за бред сумасшедшего,
— Ясно. — Генерал понял причину осторожности аналитика, кому охота получать "на орехи" за свою работу. Возможно, ему, старому волку разведки, следовало заняться разработкой, но лимит времени уже давил на горло. — Хорошо, Олег Олегович, жду тебя через десять минут с рекомендациями. Посмотрим, что там сказка, а что бред, и будем подгонять под нашу суровую действительность.
— Хорошо, сейчас буду, товарищ генерал, — со вздохом облегчения ответил Шинин.
Подземный аэродром в горе Хазар был устроен по всем правилам фортификации. Кроме взлетно-посадочной полосы, проходящей насквозь, были выстроены и технические, и вспомогательные помещения. На нижних уровнях располагались топливный склад, арсенал, продовольственный склад, резервуар с питьевой водой. Еще ниже находились помещения для личного состава, казарма для рядового состава, комнаты для руководителей и пилотов. Питались все раздельно. Боевики молились, после чего принимали пищу непосредственно в своей казарме. Для командования базы была выделена отдельная комната. Внутри были установлены два стола — большой, отведенный для руководства, и малый, "лётный". Кроме мадьяра Сендера здесь находились еще два прибалтийских летчика-инструктора, прежде обучавших курсантов в авиаклубе ДОСААФ, и молдавский пилот-штурмовик, боевой опыт которого сводился к пиратскому налету на Тирасполь во время приднестровской войны. Эта троица принимала участие в бомбардировке позиций федеральных войск на учебно-боевых "элках". Военного эффекта не получилось, лишь возникла информационная неразбериха в СМИ, но руководство сепаратистского движения посчитало этот факт большой победой, надеясь получить с заокеанских спонсоров дополнительные финансовые вливания. Но повторных налетов не предпринимали, понимая, что подобная шутка хороша один раз.
Пилоты, как правило, трапезничали раньше остальных. В это время все правоверные исполняли намаз. Ежеф Сен¬дер пришел в столовую после двухчасовой тренировки в тренажерном зале. Мадьяру предстояла напряженная работа, поэтому он старался поддерживать физическую форму. Помимо тренировок в спортзале бывший полковник каждый вечер изучал полетную карту с нанесенным на ней маршрутом. После чего, прикрыл глаза, снова и снова мысленно повторял пройденное: задание слишком серьезное, чтобы можно было допустить хоть незначительную ошибку.
Войдя в столовую, Сендер увидел трех пилотов за столом, сервированным, как и положено, по летной норме. В центре стояла большая стеклянная ваза, в которой горкой были выложены фрукты: искрящиеся влагой желтые апельсины, краснобокие яблоки, гранаты. Вершину этой пирамиды венчала гроздь из четырех спелых бананов. Рядом с вазой лежали четыре плитки горького черного шоколада и стоял графин с виноградным соком.
— Доброе утро, — по-русски первым поздоровался мадьяр. Трое пилотов, машинально поглощающие картофельное пюре с тушеным мясом и салатом, молча закивали в ответ.
Едва Сендер занял свое место, как появился стюард, среднего роста блондин. Как и летчики, он не был правоверным и не исполнял каждодневный религиозный ритуал.
Стюард поставил перед опоздавшим плоскую тарелку, наполненную пюре, мясом и овощами, и удалился.
Мадьяр еще раз обвел взглядом соседей по столу, но те заканчивали обед, уставившись неподвижными взглядами в никуда. Хмыкнув, Ежеф взял вилку и нож и принялся за еду.
Подобрав остатки пюре и капусты, запил стаканом сока, положил в карман плитку шоколада и, не прощаясь, направился к выходу. В дверях он едва не столкнулся с чеченскими начальниками и их турецкими гостями. Впереди шел бывший комсомолец Турпал Габилов, отвечавший за охрану подземной базы. За ним, переваливаясь с боку на бок, торопился толстяк, экс-милиционер Имрам Магамедов, камуфляжная куртка едва сходилась на большом глобусообразном животе. Из-за непомерных габаритов толстяка едва выглядывал комендант базы и ее главный строитель Муса Танарбиев.
Увидев летчика, бывший военный строитель шагнул в сторону, пропуская вперед за ним двух турок. Гости тут же замедлили шаг.
— Здравствуй, Ежеф, — поздоровался с мадьяром за руку Муса. — Как настроение?
— В полном порядке, — ответил тот.
— Вот и славно, — кивнул Танарбиев и заговорщицки подмигнул: — Ты бы наведался наверх, проверил, как там приборы и механизмы у твоей стальной птицы, в порядке?
— Прямо сейчас это сделаю, — ответил пилот.
— Слышал? — Зияд Хашаба обратился к командиру "бессмертных", едва они вошли в столовую.
— Слышал, — негромко ответил капитан Абдулла Окетемер. Обращение Мусы Танарбиева к пилоту угнанного истребителя могло означать только одно — эксперты заканчивали раскодировку взрывателя.
— Передай бойцам "готовность номер один", — приказал Окетемеру Зияд Хашаба.
Замок с противным хрустом вытянул из гнезда дверной коробки стальной язык. Тяжелая железная дверь со скрипом отворилась, и в следующую секунду в дверном проеме поя¬вилась рыхлая фигура надзирателя.
— Волин, на выход, — с порога рявкнул вертухай.
— С вещами? — поинтересовался Игорь, свешивая ноги с нар.
— Держи карман шире, — расхохотался надзиратель. — На допрос.
— На допрос так на допрос. Хоть какое-то разнообразие.
Волин нашарил ногами сапоги. Натянув голенища, поднялся, как положено, заложил руки за спину и прошел на выход. Вертухай поспешил отойти в сторону. Дальше предстояла длинная дорога по коридорам, которую через каждые полсотни шагов перегораживала решетка с дверью-"отсечкой". И прохождение через эту "отсечку" занимало много времени.
Вот, наконец, и зеленая дверь комнаты для допросов. Следователем оказался молодой мужчина в военной форме с погонами майора. Белокожий, румяный, с пухлыми руками, аккуратно уложенными на столе, и умными голубыми глазами.
"Да он больше на поповича похож, чем на следака военной прокуратуры", — посмотрев на офицера, с легкой усмешкой подумал Волин.
Эта ухмылка не укрылась от быстрого взгляда майора.
— Присаживайтесь, Игорь Александрович, — он указал на табурет перед письменным столом. — Как говорится, в ногах правды нет. А правда нам нужна.