Проект Ворожея
Шрифт:
– Вы правы, господин Гарденин, сцены неуместны, поэтому давайте сразу перейдем к рабочим вопросам, – подтвердил я, так и не отрывая глаз от Влады. – Мне бы хотелось получить точную инструкцию, как действовать и заботиться о безопасности моей девушки, если случится новый приступ, подобный сегодняшнему.
Говоря это, я шагнул к Владе, прижался к ней со спины, обнимая за талию, и демонстративно поцеловал в висок, теперь уже взглянув на ее наставника с откровенным вызовом.
– Вашей? – тихо пробормотал он и усмехнулся, но был проигнорирован.
В крошечной прихожей места для троих было совсем мало, поэтому мы оказались с ним почти лицом к лицу, и на какое-то мгновение мне показалось, что он просто схватит стоящую между нами девушку и потянет на себя, доказывая превосходство. Ну и идиотами мы бы, наверное, выглядели, перетягивая ее, как собаки кость. Эта мысль заставила меня усмехнуться, несмотря на густое напряжение, пропитавшее воздух.
– Что вы находите забавным, Чудинов? – Поднял бровь Гарденин, и когда я просто покачал головой, принюхался, бегая глазами от меня к Владе, будто стараясь определить, от кого исходило чудное алкогольное амбрэ.
– Все было плохо, и Антону пришлось напоить меня… чтобы остановить. – Если до этого Влада была словно одеревеневшая в моем захвате, принудительно демонстрировавшим степень близости между нами, то теперь выдохнула и оперлась спиной об мою грудь. Вот только пока не сообразил: искала ли она поддержку у меня или сама типа защищала перед наставником.
Гарденин задумчиво потер подбородок, взирая на нас, как будто мы раздражающие насекомые, и вдруг вздохнул как-то очень устало.
– Не пригласите меня пройти в свой дом, Чудинов? – поинтересовался он, и мне пришла в голову дебильная аналогия с фильмами про вампиров.
– В наш дом, Гарденин, – поправил я его. – И только если Влада не против, а то мало ли.
Наградив меня «ну и придурок же ты» взглядом, Гарденин протиснулся в комнату мимо нас, прилипших друг к другу, после одобряющего жеста девушки.
– Итак, для того чтобы вести осмысленную беседу, я должен в точности знать, что тут случилось, – сказал он, по-хозяйски устраиваясь на диване, и его ноздри снова брезгливо дернулись, заставляя меня задаться вопросом, учуял ли он запах нашего недавнего секса. – Потому что из твоего сумбурного звонка, Влада, я мало что понял, и характеристика «все было плохо» тоже не особо информативна.
Влада потерла середину лба, словно восстанавливая в памяти все мельчайшие подробности.
– Мы с Антоном смотрели видеоматериалы по делу, предоставленные одним… добровольным помощником, и в какой-то момент я поняла, что мужчина на записи именно тот маньяк, которого мы ищем. Но потом стало происходить нечто… я не уверена… но появилось четкое ощущение, что я вижу как бы сквозь экран и… не запись совсем, – начав вполне уверенно, Влада постепенно начала немного невнятно тараторить, становясь опять рассеянной и погруженной в себя, и мне померещилось возвращение приступа. – В общем… не пойму, как объяснить… видела его в реальном времени, совсем в другом месте… Я вдруг ощутила, что абсолютно точно могу встать и пойти и прийти туда, где он находится, потому что знаю, куда нужно двигаться. Так, словно… не знаю… у меня в руке оказался один конец шнура, а на другом этот… и при этом я могу видеть, что он делает, не очень четко, но могу. А после я не очень все помню.
Закончив, она вцепилась в мою руку, все еще лежащую у нее на животе в защитном жесте, и я прижал ее крепче, уверяя хоть так, что еще раз облажаться не намерен. А Гарденин, дослушав Владу, перевел требовательный взгляд на меня, намекая, что пришло мое время давать отчет.
– Из нее стала прямо-таки фигачить фонтаном энергия, или как вы там это зовете, – поморщившись, сказал я ему, хотя и испытывал острое непреходящее желание послать на хер. Но Владе нужна помощь… ладно, она нам обоим, выходит, нужна, а долбаный наставник был пока единственным возможным ее источником, так что…
– Влада стала рваться из квартиры, повторяя, что она может дотянуться до него, и была совершенно не в себе. И потому-то я и настаиваю на том, чтобы мне были озвучены способы борьбы с такими состояниями, так как они являются угрозой для безопасности, а возможно, и жизни Владиславы.
Но Гарденин, казалось, вовсе и не слушал уже меня.
– Я ведь говорил тебе, что так будет, дорогая? – Меня покоробило и от тона, отнюдь не заботливого, и от обращения, но отвлекла реакция девушки.
Резко вдохнув, она запрокинула голову к потолку, врезавшись затылком в мое плечо.
– Я не хочу, – со всхлипом произнесла она.
– Тут ни я, ни ты ничего не можем поделать. Сколько бы ты ни завязывала внутри узлов, они будут рваться, так или иначе, и чем сильнее твое сопротивление, тем разрушительней однажды будут последствия.
– Я не хочу! – выкрикнула Влада снова с отчаянием и стиснула мою руку с неожиданной силой.
– А могу и я уже получить чертовы разъяснения? – вмешался я, желая выкинуть Гарденина отсюда немедленно, чтобы прекратить это.
– А вы уверены, что они вам вообще нужны, Чудинов? – снова вернулся к своему насмешливо-высокомерному тону господин наставник. – Вон как вас потеря контроля пугает, стоит ли продолжать в том же духе?
– Я факт наличия испуга, Гарденин, и не отрицаю, – отвечал я не столько ему – мне нужно было быть услышанным женщиной в моих объятиях. – Но, знаете ли, одной и той же страшилкой имею свойство второй раз больше не впечатляться.
– Неплохо было бы сейчас чаю попить, – резко сменил тон мужчина и многозначительно уставился на Владу.
Но я и не подумал ее отпустить.
– Мы не будем вести разговоры о Владе в ее отсутствие, так, словно она ребенок или существо, не способное отдавать отчет своим действиям! – жестко отверг я его попытку выставить девушку.
– Надо же, – покачал головой Гарденин. – А разве вы не убедились самостоятельно, Чудинов, что как раз так все и обстоит.
– Нет. Уверен, что ее состояние поддается контролю, и ей просто нужна помощь, а вовсе не ограничение возможности как-то влиять на собственную судьбу.
Господин наставник уставился на меня пристально и цепко, будто увидел впервые или заново, провоцируя нечто сродни удушью от неподъемной тяжести своего изучения.
– Заметь, дорогая, он говорит именно то, что и я тебе. Ну, может, немного другими словами.