Проезжая мимо

Корректорская правка – Наталья Воронцова

Дизайн – Никита Котляров, Софья Котлярова

Иллюстрации – Никита Котляров, Наталья Бабкина, Алиса Никулина

НИКИТА КОТЛЯРОВ – молодой писатель, работающий в жанрах ужас, фантастика и реализм. Обучался актёрскому мастерству в НГТИ. Окончил Литературный институт имени А. М. Горького. Шесть лет учился мастерству прозы у современного классика Руслана Киреева. Никита Котляров усердно работает со словом уже более десяти лет и продолжает писать. В данный момент проживает в Новосибирске.

"Проезжая мимо" был во многом задуман, как экспериментальный рассказ. Это попытка объединить космический ужас Лавкрафта, с обыденностью, с реальностью, которая всегда окружает нас. Другими словами, это попытка максимально приблизить страх космоса к нам. Попытка удалить мнимую границу, которая лежит между тем, что происходит на Земном шаре и над ним.

По сути, когда мы едем куда-то на поезде или электричке, мы тоже путешествуем по космосу. Нас тоже со всех сторон окружает сплошная загадка. Нам лишь кажется, что мы знаем космос, нам лишь кажется, что мы знаем, мимо чего проезжаем, когда направляемся куда-то. Но правда в том, что мы не знаем ничего! Что это за дома? Что это за места? Куда ведет эта дорога? А вон та? Что делают люди за тем окном? А вон в том доме они чем занимаются? Узнали б ли мы, что всякий раз, направляясь из дома на работу и назад, мы проезжаем деревню, где, к примеру, живут существа, лишь с виду напоминающие человека? Скорее всего нет. Это осталось бы для нас тайной. Но мы бы продолжали думать, что никакой тайны нет. Разумеется, до тех пор, пока одной ночью волею случая нас не занесло бы в эту деревню и мы лицом к лицу не столкнулись бы с кошмаром, который всегда жил по соседству…

Проезжая мимо старых, опустевших фермерских домов,

каждый из которых отличался от соседних лишь степенью

своего разрушения, мы не встретили

ни единой живой души.

Г. Лавкрафт. Тень над Иннсмаутом

После того как от страха не осталось и следа, а раны на теле зажили, воспоминания о случившемся той ночью начали приобретать несколько другой окрас. Пожалуй, если бы не шрамы, я в итоге решил бы, что заснул тогда на платформе, а все остальное мне приснилось.

Но если всё-таки что-то произошло, что именно?

Действительно ли за мной гнались? Действительно хотели убить? Своих преследователей я так и не увидел. Слышал – да, но не видел. Да и что, в сущности, я слышал? Все это могло нарисовать моё воображение. Яркий пример – случай с палкой. Если я чувствовал, что кто-то дышит на меня, значит, махнув палкой, я должен был попасть по нему. И сам я, вскочив, должен был наткнуться на того или тех, кто находился передо мной. Но ничего из этого не случилось.

Прошло ещё немного времени, и я перестал задаваться вопросами на эту тему. А вот что я не перестал делать, так это ездить на электричке Тверь – Москва. Я пытался найти ту станцию, где мне пришлось остаться, и ту деревню, но так и не смог. Вернее, не мог убедиться точно. Порой мне казалось, что я остался на Ямуге, порой – на Покровке, иногда что на Хаврино и так далее. Все эти станции на одно лицо, даже для меня, который проезжал мимо них сотни раз.

Может быть, и Ямуга, не знаю. Уж точно не стану это проверять. Больше никаких маленьких станций и маленьких деревень! Только крупные города. А все остальное – межзвёздное пространство, незнакомое, неизведанное и хранящее свои тайны.

Порой на звезды лучше только смотреть. Возможно, чему-то лучше навсегда остаться видом за окном.

Поёжился и скрестил руки на груди. Форточки уже давно закрыли, но по вагону всё ещё гулял холодный ветерок. Днём стояла жара. Сейчас температура заметно опустилась.

Электричка начала поворачивать, громыхая, как старая телега. При этом, как мне показалось, ничуть не сбавляя скорости. Ночные поезда всегда быстрее дневных. Останавливаются только на крупных станциях и несутся на всех парах.

Почему я не взял куртку?

Ещё стоило настоять на том, чтобы занятие с учеником поставили не на завтрашнее утро, а хотя бы на вечер. С другой стороны, родители так слёзно умоляли меня приехать именно утром, а у меня уже давно еле хватало на хлеб с маслом, что я бегом помчался на станцию и прыгнул на последнюю ночную электричку, забыв обо всем на свете. Поспешил. Теперь расплачивайся, мёрзни в полупустом вагоне.

А ведь когда-то, в наилучшие времена, я даже покупал полный билет. Сейчас же приходится экономить. Есть способы проехать дешевле. На станции в Твери можно за копейки купить билет до ближайшей остановки и с его помощью пройти через турникет на перрон к электричке. После чего, уже внутри, когда к тебе подходит контролёр, опять купить билет до ближайшей. Контролёры редко проходят поезд больше двух раз за всё время пути. Но даже если платить трижды, все равно выходит рублей на пятьдесят дешевле полного билета.

Сегодня я, как нетрудно догадаться, прошёл в поезд, купив билет до Чуприяновки – первой станции, где останавливался поезд. Мой билет давно превратился в бесполезную бумажку. Когда появится контролёр, надо будет что-то делать. Но я надеялся, что звёзды сойдутся правильно и я доеду до пункта назначения без нервотрёпки.

Ещё один плюс последней электрички – минимум контролёров. В принципе, у меня имелись деньги оплатить проезд, но тратить их не хотелось. Чем меньше у тебя денег, тем меньше хочется их тратить, а везде, где можно сэкономить, хочется сэкономить.

За окном вдали высветилась ещё одна деревня. Я проводил её взглядом. Истошно кашляя, по центральному проходу проковылял бомж. Я задержал дыхание, пока он не скрылся, но, когда вдохнул, всё равно в лёгкие вошла аммиачная вонь.

Поезд нёсся дальше.

Несмотря на холод, хотелось спать. Уже второй раз за время поездки я почувствовал, как тяжелеют веки. Можно вздремнуть, но я не большой любитель спать в поездах: во-первых, опасно, во-вторых, мне всегда кажется, что на меня смотрят те, кто не спит, а от этого делалось не по себе.