Профессионалы
Шрифт:
Эйно был ошеломлён и основательно выбит из колеи, но быстро сориентировался на местности и смог увести остатки группы в лес, до того как русские мотострелки вышли на дистанцию эффективного поражения.
Дальше пошли в ход наработанные навыки. В лесу егеря как дома. Там они дождались ночи и, пользуясь темнотой, просочились через населённый пункт и вышли к однопутной железнодорожной ветке.
Карьялайнен хорошо знал эти места. Он ещё дома заблаговременно изучил их по гугловской карте, просчитал, на всякий случай, разные варианты и сейчас буквально дрожал, ощущая, что до заветной цели оставалось меньше тридцати километров. О том, чтобы повернуть к границе, он даже не задумывался. Вперёд и только вперёд. Егеря шли по шпалам почти до полуночи и, лишь полностью вымотавшись, свернули в лес на ночлег.
Утром,
Пришлось выдвигаться натощак, без завтрака. Но везение лейтенанта пока ещё не кончилось. Буквально через полчаса егеря вышли к урочищу Тарасовскому. Железнодорожная насыпь пошла по дамбе, пересекающей озеро Белянское. Вдоволь напившись холодной, ломящей зубы воды, все трое умылись и наполнили про запас фляги. А следом и завтрак прибежал. Здоровенный, откормившийся за лето заяц выскочил на опушку и на секунду замер, уставившись на егерей чёрными глазёнками. Этой секунды ефрейтору Юхо Халонену с лихвой хватило для выстрела навскидку. Разумеется, опытный охотник, практически еженедельно тратящий по полсотни евро на стрельбу по тарелочкам, просто не мог промахнуться с несчастных пятнадцати метров по такой крупной неподвижной мишени.
Эйно торопился, но у него самого уже сводило живот от голода, поэтому скрепя сердце он выделил полтора часа для того чтобы наскоро перекусить. Они свернули в лес и быстренько организовали небольшой костерок. Юхо, сноровисто освежевав и разделав зайца, пристроил куски тушки над пламенем. Лейтенант, глядя на его точные, выверенные действия, испытал чувство гордости за своего расторопного подчинённого. Сам он, в отличие от сухопарого и подвижного ефрейтора, охотой не увлекался и соответствующих навыков не имел. Да и стрелял, честно говоря, посредственно. Его стихией были лыжи. Встав на них ещё в трёхлетнем возрасте, он старался не упускать ни единой возможности для хотя бы короткой двух- или трёхчасовой пробежки, а мог провести в зимнем лесу и весь выходной день. Неудивительно, что из всей егерской бригады «Карелия» конкурировать с ним на соревнованиях могли всего трое.
Слегка подгоревшее на огне костерка заячье мясо оказалось чудовищно жёстким, но егерей это ничуть не смутило. Молодым организмам срочно требовалась хоть какая-нибудь пища, поэтому обжигающе горячая зайчатина была поглощена в рекордно короткие сроки. И сорока минут не прошло. Обсосав последнюю косточку, Юхо сытно рыгнул и рискнул всё-таки задать давно тревожащий его вопрос:
– Господин лейтенант, а куда мы сейчас направляемся? Граница ведь находится в противоположном направлении.
– Наша группа выполняет специальное задание командования, – не моргнув глазом соврал Эйно. Сейчас мы продвигаемся вдоль железнодорожного пути – так выйдет быстрее. Последующую задачу я доведу до вас своевременно. Всё, тушите костёр, и выдвигаемся.
Идти по неравномерно присыпанным крупным щебнем железобетонным шпалам не слишком удобно. Даже длинноногому Карьялайнену приходилось делать чересчур большие шаги для того чтобы наступать на шпалы через одну. Для низкорослых ефрейторов эта задача вообще являлась непосильной, и они были вынуждены семенить, последовательно ставя ноги на соседние шпалы. В тех местах, где щебня было насыпано с избытком, все трое переходили на нормальный шаг, но это случалось не слишком часто. А идти им предстояло ещё очень долго. Хорошо, если к вечеру доберутся.
После возвращения Олега (на этот раз он пришёл пешком) полковники решили связаться с Потёмкиным и узнать всё-таки, что именно вчера произошло. Выяснилось, что их предположения подтвердились. Это действительно взорвался Йеллоустоун. Извержение восьмой (самой высокой) категории. Последствия взрыва оказались несравнимо чудовищнее тех, что были причинены в XIX веке извержениями Кракатау и Тамбора. Кракатау унёс жизни тридцати шести тысяч человек, Тамбора – не менее семидесяти одной тысячи, а сейчас, по всей видимости, счёт пошёл уже на миллионы. Рёв взрыва слышали жители Аляски и Панамы, а воздействие гигантской волны цунами ощутили жители прибрежных районов всех без исключения континентов. Больше всех досталось островным государствам, включая, разумеется, Великобританию, Западную Европу, Японию и нашу Камчатку. Последним даже дважды, так как Калифорния, отколовшаяся от Северной Америки, породила ещё одну волну цунами сравнимой высоты, но ограниченную в основном Тихим океаном. Внутренние моря цунами затронули незначительно. В Средиземном море волна ещё ощущалась, но до Мраморного и Чёрного морей вообще не дошла. Немножко прогулялась по Северному морю, порушив несколько датских портов, но быстро ослабла и в Балтийское море пришла уже на излёте, растеряв в проливах почти всю свою разрушительную силу. В Финском заливе она уже не отличалась от нагонной: залила Кронштадт и, перевалившись через остатки дамбы, растеклась по дельте Невы, практически не затронув Санкт-Петербург. На Дальнем Востоке основной удар цунами приняли на себя Японские острова, Курилы, Камчатский полуостров и Алеутские острова. Они раздробили волну, ослабили её действие и спасли от тотального разрушения почти всю портовую инфраструктуру на побережьях Жёлтого, Японского, Охотского и Берингова морей.
При этом цунами были далеко не единственной пакостью, которую вызвал разбуженный супервулкан. Всю срединную часть североамериканского континента засыпало вулканическим пеплом. На границах с Канадой и Мексикой высота слоя уже доходила до метра, а о том, что творится на территории США, можно было только догадываться – там клубилась непроглядная тьма. Создавалось впечатление, что объём выброшенного супервулканом пепла существенно превысил прогнозируемые десять тысяч кубокилометров. Чудовищный объем пепла был заброшен в стратосферу вплоть до границы с мезосферой и сейчас разносился бушующими там ветрами по всему миру. Самолёты больше не летали – пепел забивал воздухоприёмники, оседал на лопатках турбин и быстро выводил их из строя. По этой же причине встал на прикол почти весь наземный транспорт. Мельчайшие частицы пепла не просто напрочь забивали воздушные фильтры, но проникали и в газораспределительные механизмы, блокировали форсунки. В России, расположенной на противоположной стороне земного шара, пока ещё можно было пользоваться двигателями внутреннего сгорания, поэтому уцелевшая в термоядерной бойне бронетехника спешно рассредоточивалась вдоль сухопутных границ. Остатки сто тридцать восьмой бригады брали под контроль государственную границу на участке от Приморска до Светлогорска. Дальше располагалась зона ответственности восьмидесятой мотострелковой бригады, а ещё севернее границу держали двухсотая мотострелковая бригада и шестьдесят первая бригада морской пехоты. Этих сил, разумеется, было мало для обороны такой огромной территории, но на данных участках боевых столкновений больше не происходило и в ближайшее время не предвиделось.
На линии Ивангород – Псков – Себеж вчера случились две локальные попытки прорыва, но обе натовские группировки были оперативно помножены на ноль, и дальнейшая активность не ожидалась.
В Калининградской области дела обстояли намного хуже. Вялотекущие бои продолжались, и существовал риск потери анклава.
О том, что происходит на южных и восточных рубежах, Потёмкин либо сам не имел представления, либо просто не посчитал нужным озвучивать эту информацию. Зато предупредил о возможном появлении уголовников, частично разбежавшихся из Выборгского СИЗО во время боевых действий. Что интересно, в побег рванулись далеко не все. Некоторые, наоборот, поддержали немногочисленных росгвардейцев, пытавшихся организовать оборону города. Большая же часть заняла выжидательную позицию и сейчас активно используется на восстановительных работах.
Заодно разведчик поинтересовался потенциальным количеством мест для размещения переселенцев из Санкт-Петербурга и посоветовал вплотную заняться подготовкой к зиме.
Павел доложил, что в населённых пунктах, находящихся в зоне ответственности его отряда, на данный момент можно разместить на зимовку не более ста человек. Но если утеплить уцелевшие дома и срочно построить несколько бараков, то это число можно было утроить. Работники у него есть, леса вокруг хватает, но стекла и кровельных материалов нет совсем. Да и вопрос кормёжки скоро обострится.
Потёмкин пообещал содействие командования бригады и отключился.
В момент, когда над лесом взлетели три зелёных огня сигнальной ракеты, мужчины стояли на крыльце и обсуждали свои планы на ближнюю перспективу.
– О, три зелёных свистка, – первым отреагировал Олег. – Финны пожаловали.
– Через Местерьярви идут, – констатировал Павел. – Быстро добрались, я их только завтра ждал. Давай вооружаться и будем занимать оборону. Тут всего два километра, через полчаса будут.
– Где расположимся? – спросил Олег.