Профессия: ведьма (Тетралогия)
Шрифт:
Наварой в его крестовом походе двигала черная зависть.
Как падальщик, этот гнусный тип шел по следам героев, выспрашивал, вынюхивал и распускал сплетни, до того логически продуманные и изощренные, что развеять их не было никакой возможности. Раен Дольский, превосходный лучник и фехтовальщик, способный голыми руками задушить вурдалака, с удивлением узнал, что страдает нервным тиком, и потому нанимать его нельзя ни в коем случае – непременно провалит задание. Далене Топаз, моей бывшей однокурснице, закончившей Школу Чародеев с отличием, предъявили обвинение в шарлатанстве. Кивру Ружанскому во время приема в королевском дворце подали копченых жаб на золотом блюде с искренним убеждением, что единственной пищей этого отшельника и аскета являются земноводные.
Все трое безуспешно искали Навару уже несколько лет. Кивр, по воле случая разделивший со мной обильную трапезу в городском трактире, клялся, что единственной жабой, которую он съест в своей жизни, будет Навара, причем коптить его Кивр будет собственноручно.
Я подозревала, что именно с лёгкой руки Навары прослыла «самолюбивой, безжалостной стервой, зело падкой на деньги». Во всем этом были свои положительные стороны – дурная репутация автоматически повышала начальную ставку моего гонорара, но она же значительно поубавила число работодателей. С некоторых пор ко мне обращались лишь в самых безнадежных случаях, когда все остальные маги-наемники сказали решительное «нет». Потому я и предпочитала работать в глухих, оторванных от суетного мира деревушках, куда еще не дотянулся длинный язык Навары.
– Госпожа ведьма, – прервал мои печальные размышления хозяин избы. – А как же насчет упыря? Мне энтот милсдарь обещал его прикончить, а теперича и сам свалился, и работы не выполнил. Может, вы возьметесь? Мне-то без разницы, кому платить…
– Вам-то, конечно, без разницы, но я, к сожалению, профессионал высшего класса…
– Дык оно и лучше!
– … и у меня своя тарифная сетка, – закончила я.
– А у меня теща, – мрачно сказал мужик, – была, упыриное чрево ей пухом. Прямо сказать, слезами по ней никто особо не истекал, поскольку баба была еще та, но мой, зятя, прямой долг оказать ей хоть какое уважение, иначе жена со свету сживет. А меня на тот свет не шибко тянет, к теще-то. Вот и означил я награду за упыря – наследство покойной, что в чулке под ее кроватью схоронено было. А из своего кармана я за тещу платить не намерен, уж извиняйте. Она мне при жизни больше крови, чем тот упырь, попортила.
– И много теща прикопила?
– Что-то около двадцати кладней мелочью, я точно и не считал.
Двадцать золотых меня вполне устраивали. Не бог весть что, конечно, но, кабы не спешка, возможно, его предложение меня бы и заинтересовало.
Я вынуждена была отрицательно покачать головой.
– Нет. Извините, но у меня нет времени, и двадцатью кладнями задержка не окупится. Поищите кого-нибудь другого на роль доблестного борца с тьмой.
– В харчевне еще один рыцарь остановился, Наварой кличут, – солидно сказал мальчишка. – Рассказывал вчерась, как упырей умерщвлять надобно, – слезами девичьими горючими. Зря его милсдарь Ревер не послушался – он тоже в харчевне сидел, пиво пил, а как услышал Наварин сказ, аж в лице изменился, зубами заскрежетал и глаголет: «Вы, мол, не слушайте его, потому как энтот Навара суть великий трус и обманщик, единственно языком воевать горазд, а упыря токо в бадейке видал, когда за водой нагинался!»
– А вы, госпожа ведьма, что скажете? – обратился ко мне хозяин. – Сумеет он упыря изничтожить или только бахвалится?
Я собиралась разразиться гневной обличающей речью в адрес «рыцаря», но внезапно возникшая идея заставила меня прикусить язык.
– Возможно, Навара и любитель приврать, – осторожно сказала я, – но с мечом обращаться умеет. Давайте сделаем так: я осмотрю кладбище – скажем, за пару кладней, – обнаружу упыриное логово, но, поскольку мне надо спешить в Кружаны, ночи дожидаться не буду, а дам Наваре подробные инструкции, он упыря и уложит. Ему же и заплатите.
– По рукам, – без колебаний согласился хозяин. – Пойду с ним поговорю.
– Но мы ведь еще не знаем, с чем имеем дело. Сначала надо осмотреть захоронение. Я сама поговорю с Наварой, чуть попозже. Пусть только ваш сын покажет мне дорогу к кладбищу.
– Я и проводить могу! – охотно вызвался мальчик.
– Сиди дома! – прикрикнул на него отец. – Бабушка уже допровожалась…
На кладбище было… холодно, только и всего. Солнце плясало на кольях оградок, могильные плиты притаились под шапками снега. О нечисти, упырях тем паче, речи даже не шло. На редкость спокойное захоронение. Я гуляла по дорожкам, как по аллейкам в городском парке, рассматривая памятники и дыша свежим воздухом, пытаясь угадать, в каком сугробе скоротал ночь мой пациент.
Почувствовав назойливые уколы мороза в ступнях, я решила, что с лихвой отработала свои два кладня, и повернула к воротам. Выйдя за ограду кладбища, я наткнулась на знакомого мальчишку.
– А ты что тут делаешь?
– Посмотреть охота… – признался паренек. – Ну как, нашли упыря?
– Нашла, – солгала я.
– А чего тихо так было?
– Потому что днем упырь спит в своей могиле глубоко под землей. – Все-таки иногда суеверия играют нам на руку. Мальчишка принял мое объяснение за чистую монету, не интересуясь, как мертвяк еженощно выбирается на белый свет сквозь пятиаршинный слой мерзлой земли и могильную плиту. – Проводи меня в корчму, надо поговорить с Наварой.
– Идемте, – согласился мальчик. – Он-то о вас уже вовсю разговаривает с самого утра. Мол, та самая…
– Что?!! Поподробнее, пожалуйста!
Та самая… Навара провел неплохую работу! Оказалось, я ворую маленьких детей, испепеляю храмы, вымогаю деньги у сирых, обижаю убогих и ничего иного не умею, как только снимать порчу и сглаз, мною же наведенные.
– Трепло репейное, – ругнулась я сквозь зубы. – Хоть бы что новенькое выдумал.
– Так он не взаправдашний рыцарь? – неподдельно огорчился мальчик. – А так здорово сказывал, как с чудищами бился! Вот бы, думаю, в деле поглядеть…
– Поглядишь… – пообещала я мальчишке. – Ох как мы все на него поглядим… Только мне от тебя потребуется небольшая услуга. Доведешь меня до корчмы – и стрелой лети домой, попроси у отца… – Я наклонилась и прошептала мальчику на ухо несколько слов. – …и сразу принесешь ее мне. Понял?
– Понял, госпожа ведьма. Есть у нас одна такая, ну вовсе никудышная, батя столько раз выбросить собирался, да все руки не доходили.
– Вот и молодец. Пошли.
Не заметить Навару в переполненной корчме было трудно. Облокотившись на стойку, окруженный простым людом и жбанами с пивом, он витиевато разглагольствовал о застойных явлениях в мировой науке и магии. До меня доносились лишь обрывки его маловразумительных, зато высокоинтеллектуальных речей: «…ибо, по своему скудоумию, они никогда не смогут подняться до понимания качественного уровня…» Все внимание ничего не понимающих, но восхищенных слушателей было сосредоточено на иноземном госте, но сам оратор был начеку.