Профессия: ведьма (Тетралогия)
Шрифт:
Вампир и священник столкнулись лицом к лицу.
– Чего тебе, чадо мое? – важно спросил дайн.
– Желаю, батюшка, избавить твой приход от вампира-кровопийцы, – в тон ему ответил Лён, смиренно склонив голову. – Благослови на битву!
Дайн торжественно перекрестил вампира. Почин незнакомого рыцаря пришелся ему по душе.
– Иди на битву смело, дитя мое, боги тебя не оставят!
– Спасибо, святой отче! Не дозволишь ли мне с друзьями помолиться напоследок в твоем храме? – униженно попросил вампир.
Изумруд в обруче Лёна переливался, трепетал, как зеленый огонек, выдавая свою артефактную сущность.
– Волшебствовать умеете? – строго вопросил священнослужитель, одной рукой сжимая крест, второй – цепочку кадила.
Лён отрицательно покачал головой.
– Разумно сие, ибо магия есть тьма и ересь. Чудеса нам ниспосланы свыше, кощунственно посягать на таинства божьи, веруйте – и спасены будете. Проходи в храм, славный муж. А ты, женщина, сосуд греховный, почему в столь спелом возрасте без мужа обретаешься, очага семейного не блюдешь?
– Приложиться б к тому сосуду! – хмыкнул Вал, звучно шлепнув меня по левой ягодице.
Дайн сурово сдвинул брови:
– А ты, тролль, и вовсе есьм тьмы порождение богомерзкое, «ибо созданы из грязи, в грязи живут и грязь потребляют!» – начертано в свитках пророческих. Прочь от дверей храма, паскудник!
Тролль послал его недалеко, как говорится, рукой подать, но маршрут святому отцу не понравился.
– Богохульник! – возопил он, отшатываясь и обдавая Вала дымной струей из кадила.
– Зато, иббла, не упырь, – осклабился тролль.
Дверь захлопнулась перед нашими носами. Лён остался внутри, мы – снаружи.
– Вампир-вампир, а лучше всех устроился, – забросив руку за спину, Вал поскреб свою лопатку, глянул искоса. – Цыпа, что-то у меня совсем с памятью плохо. У того жулика вшивого вроде бы ног не было?
– Ну, – угрюмо подтвердила я.
– А теперь башки.
– Что?! – я подскочила к ограде. Нищий сидел на том же месте. Голова лежала в шапке с подаянием. Срезана ровненько, будто под линейку.
– Что скажешь? – Вал присел на корточки, брезгливо подтолкнул пальцем голову, выкатывая ее из шапки. Собрал монетки, придирчиво вытирая каждую о замызганный рукав. – Вампир слопал паскудника, пока мы трепались с дайном! У нас за спиной!
– Это не вампир.
– Угу. Какое зверское самоубийство!
– Ну разве что вампир с гвордом, – поправилась я.
– Не похоже, – Вал небрежно нахлобучил голову на место. Покрутил-повертел, совмещая. – Гворд – колющее оружие. Трехгранное, разрывное. Одно лезвие – в шею, два – в мозг, если провернуть, выпотрошится черепушка. А у этого бдранга даже позвонки не покрошились. Я бы сказал, меч. А еще лучше – коса.
– Предлагаешь опросить жителей, не заметили ли они кого подозрительного с косой?
– В белых тапочках и черном балахоне с капюшоном? – скептически добавил тролль, отбрасывая голову.
Дверь храма распахнулась, и Лён, живой и невредимый, сбежал по ступенькам. Он особенно не торопился, видимо, обошлось без разоблачений.
– Вот леший! – только и сказал вампир, перепрыгивая через голову.
– Где тебя этот самый носил?
– Извини. Там, в храме, человек сто, теснота страшная, все трясутся, как в лихорадке, стены какими-то бумагами обклеивают, свеч зажгли с полтысячи, от ладана не продохнуть.
– Они тебя не тронули?
– Напротив, только что сапоги не лобызали! Приняли меня за странствующего рыцаря, пришли в безумный восторг, быстренько посовещались, пустили шапку по кругу и наскребли около десяти золотых мне на гонорар, – Лён гордо продемонстрировал нам еще один мешочек с мелочью. – В качестве оружия мне от всей души предложили заостренный осиновый крест и двойчатку со святой водой. Не представляю, что с ними делать, но отказываться было невежливо, я взял и то и другое. А вот это действительно может пригодиться. На, держи.
Пока Вал жадно пил из двойчатки, я внимательно осмотрела филигранный серебряный браслет с частым вкраплением черных бусинок агата, поблескивавших, словно крысиные глаза.
– Там чьи-то мощи на алтаре лежали, кости, обрывки всякие, а среди них сия занятная штучка, – пояснил Лён. – Эти ненормальные меня буквально на коленях упрашивали: «Милсдарь рыцарь, возьми, что хочешь, только угробь супостата!» Ну, я и взял. Сдается мне, ее ценность определяется не только серебром и камушками…
– Сейчас проверим, – я защелкнула браслет на запястье, и, особенно не рассчитывая на удачу, повела рукой, отыскивая энергетическую жилу. Как ни странно, я сразу же наткнулась на довольно мощный источник – место для храма выбирал профессионал. – Действует!
Мои магические возможности увеличились процентов на пятнадцать. Ума это мне не прибавило, и заклинания не стали сильнее, но теперь я могла генерировать их немного дольше.
– Тоже мне, верующие – магию отрицают, а поклоняются костям чаровника-профессионала.
– Для них это не чаровник, – хмыкнул Лён. – А какой-нибудь святой, пророк, мученик, на худой конец.
В подобных браслетиках, УМЕ-накопителях, [1] щеголяла половина Учителей, особенно практиков. У Ванедды Заславской, преподавательницы оборонной магии, они украшали не только обе руки до локтей, но и щиколотки. Без них она, как маг, никуда не годилась – собственного резерва не хватало даже на простенький телекинез. Зато мечом владела мастерски.
1
УМЕ – Условные Магические Единицы.