Профессия: ведьма (Тетралогия)
Шрифт:
– Магистр Травник, если я не ошибаюсь? – сдавленно осведомилась я из-за его спины.
– Угадали, юная дева, – старик, кряхтя, с помощью тролля поднялся на ноги и, в свою очередь, галантно протянул мне руку. – Похоже, и вас не оставила равнодушной магическая стезя? Сколь долго вы практикуете?
– Я еще учусь. Вот мой знак.
– Вольха Редная, – нараспев прочитал Травник. – Ну что ж, будем знакомы, коллега. Какую кафедру вы избрали для своего совершенствования – травников, пифий, алхимиков?
– Практиков, – скромно призналась я.
– Я должен был догадаться, – пробормотал магистр, разглядывая оголовье меча, висевшего у меня за плечами.
– Но почему вы не позвали на помощь? – недоуменно спросила я.
Манька лежала на одеяле в ногах Лёна. Правой рукой вампир удерживал мантихору за ошейник, левой почесывал кису за ухом. Манька млела от восторга, подрагивая хвостом.
– Было темно, мы вас не заметили. И потом, очень трудно на чем-то сосредоточиться, когда эдакий котенок мурлычет под деревом.
– Что вы, Маня совсем ручная. Мы ее вам хотели подарить, вместо собаки.
– Уж больно она клыкаста для домашнего любимца, – проворчал парень.
– Вот и хорошо, будет оберегать вас долгими зимними ночами.
– Сторожил волк отару – да зайцы овец задрали, – недоверчиво буркнул ученик Травника. – Пока вы не притащили сюда эту тварь, мы на деревьях не ночевали.
– Кузьмай! – властно оборвал магистр. – Будь ты немного посмелее, то не убегал бы от опасности, не утруждая себя размышлениями, так ли она велика, как показалось на первый взгляд.
– А сами-то? – огрызнулся ученик, носком сапога ковыряя влажную землю.
– Кузьмай! – не на шутку разгневался Травник. – Вот наградили боги ученичком, дубиной стоеросовой. Извинись сей же час!
Парень буркнул что-то себе под нос.
– Гавкни на него, чтоб сапоги вернул, – попросил тролль, подбрасывая веток в едва тлеющий костер.
– Раскатал губу, – взъерошился парень. – Что нашел – то мое, разиня мордатый!
– Кузьмай, ты брал у него сапоги? – строго вопросил Магистр.
– Пусть сперва докажет!
– А давайте у телепата проконсультируемся! – нашлась я. – Лён?
Вампир отбросил одеяло, острозубо зевнул и потянулся всем телом, включая крылья. Непосвященному могло показаться, что вампир выходит на взлетную полосу. К тому моменту, как серые кожистые крылья сложились в компактные валики на спине, отважный ученик мага снова сидел на грабе.
– Скидывай обувку, кому говорят! – рявкнул тролль.
Левый, а затем и правый сапог мягко шмякнулись оземь.
– Кузьмай, не позорься! – укоризненно попросил маг. – Это всего-навсего вампир, я же тебе о них рассказывал.
Хворост на угольях подсох, перестал дымить и ярко вспыхнул. Вал переобулся тут же, под деревом, осмотрел голенища, сделал несколько шагов и остался доволен.
Я тем временем агитировала Травника в пользу домашних животных, в частности, мантихоров.
– Держат же люди кошек, чтобы те ловили мышей, и собак, чтобы те защищали движимое и недвижимое имущество, – вдохновенно разглагольствовала я. – Я предлагаю вам универсальный, совмещенный вариант, а главное, вам не придется заботиться о ее пропитании – она отличная охотница.
– Нам-то что пожрать? – перебил меня тролль. – Снова кашу заваривать?
– У меня колбаса есть, – донеслось с грабовой макушки. – И сало.
– Так слезай, придурок! – беззлобно ругнулся Вал, переливая в котелок остаток воды из фляги. – Слазь, не тронем.
– Захочу – и слезу, – ворчливо отозвался Кузьмай, посматривая вниз. – Я, может, бдю, все ли в округе спокойно. Тут у нас чуда какая-то завелась, людишек потрошит почем зря.
– Медведь, – пожал плечами Травник, – либо вурдалак, что маловероятно. Пока не выясним, зачем зря Практиков беспокоить? На медведя можно селян с рогатинами подбить.
– На вурдалака – тоже, – заметила я.
– Какой селянин отважится пойти на вурдалака? – с видимой досадой сказал маг, присаживаясь на бревно и с кряхтеньем разгибая спину. – Живого медведя, видите ли, не боятся, а от мертвяка побегут, сломя голову. Темный народ. Слышишь, Кузьмай, – темный!
Ученик бочком-бочком обошел Лёна, поглощенного упаковкой одеяла в походный мешок. Судя по мрачному лицу вампира, одеяло в полной мере проявило свой дурной нрав. Оно не желало ни складываться, ни скручиваться, ни, тем паче, полезать в мешок. Манька, чью помощь в битве с одеялом решительно отвергли, улеглась у ног Травника, заинтересовавшись длинной седой бородой, свисавшей чуть ли не до земли. Перекатившись на спину, расшалившаяся мантихора стала подбивать бороду когтистыми лапами и тянуть в пасть. Вежливо отобрав бороду, Травник продолжил разговор.
– Беспокойные времена настали. Спасу нет от всяческих чудищ. То нетопыри ребенка унесут, то клещец в буераке объявится. На болоте по ночам кикиморы воют, в сторожки скребутся. Воронье над деревеньками кружит… целеустремленно так, будто поживу чует. А всего два месяца назад до того спокойный лес был – селяне детишек пятилетних не боялись по грибы отпускать.
– Два месяца, – многозначительно сказал Лён.
Я кивнула.
– Бьюсь об заклад, это как-то связано со сменой власти у валдаков.