Программа защиты любовниц
Шрифт:
— Надо же… Вы все же меня поймали…
Это единственные слова, которые он произнес тогда. Потом в течение трех недель он не проронил ни слова. Не помогало ничего, ни угрозы, ни уговоры, ни мольбы дочери.
И лишь Мельникова он удостоил скупым заявлением.
— Ты оказался не таким умником, как я думал. Ты меня разочаровал… — промямлил
— Конечно, я же должен был идти за поводырем, коим ты себя возомнил, так? Должен был посадить твоего зятя, так?
— Да. Я сделал все для этого! Первая попытка не задалась, я преподнес тебе вторую. Я забрал твою девку, подсунул тебе фотографии с машиной этого засранца, потом в его строящемся доме Лизка нашла поясок одной из жертв. Там же, в доме, были и кроссовки, в которых я лазил в дом Черных, а потом отдавал фотографии пацану. Я столько улик тебе предоставил, а ты все медлил и медлил, все медлил и медлил! Я даже план-карту зятю в ночную тумбочку положил, где отмечал крестиком места захоронений. Я же не всех девок бросал просто так, некоторых я закапывал, некоторых сложно было опознать… А ты все никак… Как же мне хотелось тебя убить! — вдруг выпалил Жуков с ненавистью, и глаза его, дотоле пустые и безжизненные, зажглись страшным светом. — Я бы делал это очень медленно, поверь… Очень медленно, на глазах твоей девки… Я ведь следил за тобой, с того дня, как ты выпустил Стаса, следил. И девку твою забрал, чтобы ты побеспокоился, но ты… К слову, как беспечны бывают люди, окружив себя высоким забором! Забраться в дом к ее жениху оказалось парой пустяков, и спортсмена этого укокошить оказалось легко. Удовольствия, правда, никакого, но зато каков испуг у твоей малышки! Как она дрожала, как смотрела, я даже возбудился!
— Но она удрала! Она сделала тебя! — через силу улыбнулся Мельников, ему не улыбаться, выть хотелось.
Этого поймали, слава богу! А сколько еще таких упырей по земле ходит??? Без души, сердца, с атрофированным чувством сострадания к чужой боли, ужас!!!
— Ужас!!! — воскликнула Лиза как-то вечером месяц спустя, когда Мельников помогал ей распаковывать вещи на новой квартире, в старую она не захотела возвращаться ни под каким видом. — Как вспомню все…
— А ты не вспоминай, не надо. — Мельников поцеловал ее в висок, прижал к себе. — Этого поймали и других поймаем, будем лечить общество от уродов!
— Сколько еще?!
— На сколько хватит сил. — Мельников взлохматил ее аккуратную прическу. — Ты бы подстриглась, что ли, так ведь и буду тебя за косички дергать.
— Подстричься? Чтобы на твою бывшую девушку походить? — Лиза надула губы, ревность к Ольге ее терзала постоянно; сколько ни пыталась она себя приструнить, выходило плохо.
— Моя бывшая девушка, между прочим, теперь отпускает волосы, — заметил Мельников, швырнув лохматую декоративную подушку в угол новенького диванчика. — И она, смею заметить, теперь замужем за другим, живет уже как несколько дней за границей и возвращаться, по сведениям, не собирается.
— Ух, ты! — недовольно скривилась Лиза. — Откуда же сразу столько информации?
— Муженек ее считает своим долгом ставить меня в известность. После того как накосячил с заявлением о пропаже, он только что хвостом пыль не метет. Идиот! А ты это, Лизок, кончай ревновать, не нужно.
— Понимаю, — буркнула она и двинулась в кухню, где гремел посудой выздоравливающий Володин. — Только сложно мне.
— Что сложно? — поймал ее за ремень джинсов Валера, прижался к ее спине.
— Любить тебя сложно, бояться за тебя все время, бояться потерять тебя… И зачем ты только мне достался?! — Она позволила ему поцеловать себя в щеку.
— Затем, чтобы мне досталась ты, Лиза! Только за этим и ни за чем другим…