Прогрессор поневоле. Трилогия
Шрифт:
Утро встретило меня щебетом птиц. Я вскочил и побежал в кусты, потом умылся в протекающем ручье и отправился на соседнюю поляну. Там, вытащив свою саблю, так как палку, что выстругал мне Зравшун, я из телеги не взял, принялся повторять то, что показывал и рассказывал мне наемник. Через полчаса я вернулся в наш лагерь и принялся готовить обед на двоих, хотя Зравшуна на поляне видно не было. Когда лапша настоялась, а чай заварился, на поляне появился Зравшун. Он присел напротив меня, но не так близко, как раньше. Взяв приготовленную еду, он сказал, что решил идти со мной в другой мир, но если что-то пойдет не так, то он всегда успеет меня прирезать. Толи он так меня успокоил, толи пригрозил, не поймешь. Но раз пойдет, то и работать будет, никуда не денется. Уже легче. Я-то помню, чего мне стоило перетаскать первую часть инструмента, а в этот раз будет раза в два больше. Нужно будет дать ему один из амулетов, как и Ликуре. Она, правда, как только мы вернулись в этот мир, сразу отдала мне его. Видимо боится какого-то воздействия этих амулетов на себя.
После того, как поели, стали собирать лагерь. Запрягли коней в телеги и двинулись дальше. По моим подсчетам еще половина дня и мы на месте. Так и вышло, потянулись знакомые места. Я остановил телегу и сходил к спрятанным деньгам. Взял пять тысяч долларов и десять золотых монет. Вернулся к оставленной телеге, Зравшун так и остался сидеть на своей. Я пояснил ему, что мы приехали и сейчас нужно
Наконец все было готово, и я вытащил из-за спины веревку. Зравшун опять напрягся, но я объяснил, что он до сих пор мне не доверяет, поэтому я пойду впереди, а он привяжет себя ко мне веревкой, чтобы не потеряться в момент перехода. Переход длинный и я буду несколько раз поворачивать, а потеряться там, плевое дело. Так что будет лучше, если он свяжется со мной такой веревкой. Нас будет разделять пара метров, так что мы будем чувствовать друг друга. Если он хочет, то я могу взять его за руку и вести за собой. Зравшун отрицательно помотал головой и стал решительно связывать наши пояса веревкой. Когда мы проверили надежность связки, то я двинулся к переходу. Веревка сзади натянулась, это Зравшун не давал ей провисать, фиксируя ее одной рукой, второй он обнажил саблю. Я пожал плечами, все же, я сам не лучше чувствовал себя, когда брел по этому серпантину в первый раз.
Наткнувшись на ледоруб, я выдернул его и поинтересовался у Зравшуна, все ли у него в порядке? Подергивание веревки подтвердило, что он меня понял, и я продолжил путь. На поворотах я несколько замедлялся, стараясь обозначить место поворота для Зравшуна. В общем, наш переход растянулся на добрых полчаса. Я коней и Ликуру быстрее проводил, чем закаленного в боях наемника. Мы вышли из перехода уставшие как лошади. Я скомандовал привал и прислонился к толстому стволу ели. Нужно было отвязать веревку, которая соединяла нас с наемником. Зравшун выглядел плохо, видимо он перенапряг свои внутренние силы, а может так на него повлиял наш мир, все же Ликура была сильной колдуньей, а он простой наемник и немного маг. Хорошо, что под елью не было снега, потому что Зравшун буквально рухнул на землю. Я предложил ему попробовать надеть на себя один из моих амулетов, все же это магическая вещь и она может помочь ему адаптироваться к другим условиям. Вредный наемник отрицательно покачал головой. Я, в ответ, пожал плечами, насильно мил не будешь. Я предложил Зравшуну передохнуть и сообщить мне, когда он будет готов. Минут через сорок стало заметно, что наемнику совсем плохо, тогда я просто снял с себя один из амулетов и, отпихнув бессильные руки Зравшуна, надел ему амулет. Не прошло и десяти минут, как лицо его порозовело, и взгляд стал нормальным, а не как у измученного кролика. Я дал еще десять минут на то, чтобы он полностью пришел в себя, а потом спросил, сможет ли он идти сам? Оказалось, что силы вернулись к нему полностью, так что мы можем выдвигаться.
Выдвигаться, это хорошо, но вот куда? К леснику, за оставленным инструментом, не имеет смысла, так как уже вечер и скоро солнце уйдет за гору и станет совсем темно. Значит, ко мне домой, там поедим и переспим, а завтра с утра можно будет наведаться в оружейный магазин и присмотреть патроны и охотничьи ружья. О нарезном оружии даже думать не хочу. Во-первых, неизвестно, где взять, а во-вторых, из него нужно уметь стрелять. Охотничье ружье, как арбалет, навел приблизительно на цель и нажал на курок, да и заряжать его проще, чем тот же автомат или карабин. В общем, решено, если удастся, то куплю с десяток ружей и несколько ящиков с патронами. Естественно придется дать сверху, так как никакого разрешения у меня нет. Ладно, решено, идем ко мне домой, о чем я и сказал наемнику, указав на солнце, а то скоро ночь. Отдал Зравшуну свою пуховку, а сам остался в своем утепленном спортивном костюме. Так мы продержимся до остановки, а дома я найду ему что-нибудь подходящее.
2.2. Глава 2.
* * *
Нужно было торопиться, так как в горах темнеет быстро, а если не видишь тропу, то идти нельзя, просто из соображения безопасности. Я припустил по тропинке вниз, темп задал высокий и пока, наемник не отставал. Мы спускались эдаким тандемом. Зравшун выглядел неплохо на таком спуске. И хорошо, что это был спуск, подъем бы он не выдержал. Не стоило забывать, что здесь была другая сила тяжести, чем в его родном мире. Сказывалось и то, что наемники много тренируются в свободное время, во всяком случае каждое утро я видел Зравшуна со своими наемниками на своеобразной разминке, которую они проводили во дворе замка. Разбившись на три-четыре человека, они ставили одного в центр круга и остальные пытались его повалить. Были какие-то простые правила, но я в них не вникал, так что физическая подготовка позволяла наемнику не отставать от меня. Было, правда видно, что по снегу он ходить не умеет, да и видит его, похоже, первый раз, но молчит и воспринимает его как должное. Кроме того, проблему составляла его обувь, а точнее, сапоги, вначале он поскальзывался на каждом шагу, но буквально через десяток шагов как-то приспособился и его мягкие сапожки уже не выскакивали из-под него, как ненормальные. Ладно, спустимся, я ему расскажу, что такое зима и как с ней бороться. Повернувшись к Зарвшуну, предупредил, чтобы не дышал через рот, а больше дышал носом, а то простуда, для неподготовленного горла обеспечена. Тот сразу изменил дыхание, вот что значит воин, враги, друзья, а советы воспринимает нормально, может и отойдет от своих тяжелых раздумий в мой адрес.
На этот раз мы выскочили на дорогу буквально за десять минут до прихода автобуса, и я просветил наемника, что мы поедем на специальном транспорте для людей. Там не нужно ни на кого нападать, а тихо сесть на сидение, если будут места. И, еще, нам желательно не разговаривать, а то его сразу вычислят, что он не местный. Его экипировка похожа на экипировку наших молодых людей, которые играют в военные игры, поэтому, пока он молчит, все примут его за такого парня. Тут подошел наш автобус, и мы вошли в открывшиеся двери. Я сразу провел Зравшуна на заднее сидение, так как ехать нам до конечной остановки, и усадив, отправился покупать билеты. Зравшун напрягся, но я оставался в пределах его видимости, так что он успокоился. Хорошо, что народу было мало, все же поздний час. Я вернулся и уселся рядом. Так уж получилось, что остальные пассажиры предпочли сесть поближе к водителю, так что мы были в задней части автобуса одни.
Пока ехали, я просвещал наемника о правилах поведения в общественных местах. Рассказал, что у нас никто с оружием не ходит, так как нас охраняют специальные стражники, и я ему их покажу, чтобы он был в курсе. Если нас остановят, то говорить буду я, а если они будут спрашивать его, то пусть кивает на меня и говорит, что все объяснит Сергей. Он повторил несколько раз эту фразу, пока я не добился, чтобы акцент стал еле заметен. Поинтересовался, взял ли он с собой деньги. Оказалось, что взял и они висят у него на поясе в кошеле. Я попросил показать. Кошель больше напоминал обыкновенный мешочек с завязками, который был просто привязан к его поясному ремню. Я попросил Зравшуна отвязать его и положил в свой рюкзак. Наемнику объяснил, что у нас в транспорте, как и у них на базарах, промышляют воришки и будет очень грустно, если его здесь оставят без денег. Этот довод оказался самым убедительным. Наивный, он рассчитывал расплачиваться здесь своими монетами на постоялом дворе или харчевне. За окном была уже ночь, но всюду горели фонари. Они поразили наемника до глубины души. Он спрашивал, как там зажигают огонь, ведь это очень высоко, а фонари стоят достаточно часто. Оказывается, в столице есть такие фонари возле королевского дворца. Так фонарщики начинают зажигать их, когда еще светло, а их-то всего около тридцати, а заканчивают где-то около полуночи. А здесь он сбился со счета фонарей, после первой сотни. Я не стал рассказывать ему про электричество, а перевел все это в магию. Тогда ему стало понятно, и он поразился силе наших магов. Я сказал ему, что, если получится, то мы сделаем такие фонари в замке у барона, на сторожевых башнях и на воротах. Зравшун одобрил такое решение, ведь когда ты светишь факелом со стены, то разглядеть, кто стоит у ворот, практически не возможно. Я пообещал, лично для него, купить такой фонарь, который можно будет зажигать, когда понадобится свет, и он будет светить так, что со стены можно будет осветить человека на лошади и даже узнать его, если когда-нибудь видел. Зравшун, аж заерзал на сидении, так ему захотелось такой фонарь. Видимо он уже забыл, что обещал меня прирезать, если что. Один такой фонарь я оставил на складе с инструментом, так как решил, что оно мне не понадобиться на обратном пути.
Вот, наконец, и конечная остановка. Мы дождались, когда все выйдут и направились на выход. Я показал водителю билеты, а тот, улыбнувшись, мотнул головой в сторону Зравшуна, мол, бывают же на свете такие идиоты. Зравшун подбоченился и вышел из автобуса. Комизм ситуации понимали только мы с водителем. Зравшун же считал, что водитель был сражен видом его экипировки. Как бы там ни было, но в автобус я его больше впускать не хотел, поэтому поймал такси и назвал свой адрес. Мы уселись на заднее сидение и буквально через тридцать-сорок минут были возле моего дома. Я расплатился, и мы направились к моему подъезду. Наемник поразился высоте дома, когда мы ехали, он удивленно качал головой, но помня мой совет, молчал. Но одно дело видеть высокие дома со стороны, и другое, когда ты подходишь к нему вплотную. Сейчас же он поинтересовался, неужели это мой дом. Я подтвердил, что мой, а потом вспомнил, как Владислав Третьяк рассказывал, что однажды пригласил к себе в гости, по-моему, Грецки. Он вот так же привел того к своему дому и на вопрос Грецки, его ли это дом, ответил утвердительно. Впоследствии выяснилось, что Грецки решил, что весь дом принадлежит Третьяку. Вот такой конфуз вышел с нашим уважаемым спортсменом, а я поспешил развеять неверное представление о моем богатстве, объяснив, что в этом доме живет еще больше сотни человек. Таких больших глаз я у Зравшуна еще не видел. Мы поднялись на второй этаж, и я открыл своим ключом дверь моей квартиры. Нащупав на стене выключатель, зажег свет. Наемник вмиг отскочил от меня и в его руке блеснул кинжал. Я только укоризненно покачал головой и закрыл входную дверь. Предложил ему пройти в комнату, где предварительно тоже зажег свет и присесть в кресло, а я пока приготовлю что-нибудь поесть. Так как в холодильнике, в этот раз, кое-что осталось, то я решил сделать нам жареную яичницу с помидорами, так как помидоры слишком долго пролежали и сейчас не совсем свежие, но как кислинка для яичницы подойдут. Выбрав большую сковородку, я поставил ее на огонь и принялся нарезать помидоры. Как только сливочное масло в сковородке разогрелось и стало слегка пузыриться, я забросал все дно помидорами в один слой. Когда они слегка запеклись с одной стороны, я перевернул их кончиком ножа и, подождав еще немного, стал разбивать в сковороду яйца. Сделал каждому по три штуки, больше просто бы на сковороду не влезло, и включил электрический чайник. В общем, через десять минут мы ели яичницу, запивая ее чаем с молоком. Что яйца, что молоко вызвали восторг у Зравшуна. Он, как и Ликура стал мечтать, что и у них было бы неплохо иметь такие продукты. Он бы их брал с собой в походы. Я его пыл остудил, рассказав, что и яйца и молоко не выдержат долгой дороги и могут стать даже опасными, если испортятся. Но тут же успокоил его, сообщив, что мы с Ликурой уже обсуждали, что нужно привезти вам туда коров и кур несушек. Так что вскоре у них дома появится и молоко и яйца.
Конечно, для здорового мужика такая еда только раззадорит аппетит, поэтому я повел Зравшуна в ванную и предложил помыться с дороги, а я приготовлю настоящий ужин, а потом и сам помоюсь. Зравшун, в отличие от Ликуры, боялся всяких пузырьков с шампунями и гелями для душа. Однако, мыло он воспринял нормально, так что я ему напустил воды в ванную и положил рядом банное мыло и показал, каким полотенцем следует вытираться. Думаю, что уж такое нехитрое дело, как помыть голову, он сможет сделать. Оставив его одного в ванной комнате, я отправился на кухню. Там у меня оставалось еще немного картошки, так что на сегодняшний вечер хватит, а завтра прикупим чего-нибудь в магазине или на базаре. Едва я почистил картошку и принялся ее резать, как из ванной комнаты раздался вопль Зравшуна. Бросив все, я понесся туда. Все оказалось до неприличия просто. Мыло попало в глаза. Открыв воду, я подтащил Зравшуна к струе теплой воды и приказал промыть глаза. Через некоторое время он расслабился, а я укорил его за то, что он мог бы и закрыть глаза, когда мылил голову. В общем, он теперь знает, как пользоваться мылом, так что я пошел готовить ужин, а он может домываться.