Прогулка по висячему мостику

Трубицина Екатерина Аркадьевна

– Игорь, – на Иру накатывало раздражение, – я, кажется, там, в постели, далеко не все время провела?

– Да, не все. Были перерывы на перекусы и беседы с Поликарпычем.

– О чем мы с ним говорили?

– Уж извини, но я не помню! – он не мог понять, что ей нужно, и из-за этого злился.

– Да, не густо… – Ира поднялась и направилась к двери.

– Ирка! Ты куда? – он остановил ее, обняв и пытаясь приласкать.

– Игорь, – она сняла с себя его руки, – по твоему же собственному признанию, ты поимел меня на год вперед. Пока.

– Ирка, ты – сволочь!

– Я знаю.

Дверь закрылась.

– - -

Люся

с Наташей, после того, как Ира их покинула, наслаждались любимым занятием – мыли ей кости. Ирку они любили. Она всегда их понимала, поддерживала и выручала, но образ ее жизни не укладывался ни в какие рамки, принятые среди нормальных, с их точки зрения, людей.

Во-первых, она, давным-давно разведенная, и не пыталась вести себя как приличная женщина. Мужики к ней валили толпами! Однако… Наташа не раз намеренно вламывалась к Ирке без стука, но к ее удивлению и недоумению очередной гость мужского пола мирно беседовал с Иришкой на кухне. В общем, после целого ряда неудачных попыток доказать легкость Иркиного поведения, подруги решили, что она лесбиянка и, на всякий случай, стали сторониться ее. Правда, вскоре пришлось признать, что тяги к женскому полу Ира ну явно не испытывает. Незаметно отношения восстановились, и досужие соседки попытались устраивать ей допросы, но колкие, полные сарказма ответы быстро отбили охоту.

Вторым предметом раздражения была Иркина жизнь в целом. На работу, как все нормальные люди, она не ходила. Могла неделями вообще не вылезать из своей квартиры, а могла совершенно внезапно уехать куда-нибудь. Притом ее доходы, судя по известным соседушкам расходам, вмещали зарплаты Наташи и Люси вместе с мужьями, умноженные на два, если не на три. А сын Лешка?! Пока был маленький, казалось, будто горе-мамаше до него нет никакого дела. И вот нате! В шестнадцать лет с золотой медалью окончил школу и сейчас благополучно учится в институте и не где-нибудь, а в Москве, в Бауманке! Нет. Ирка определенно всё, абсолютно всё в жизни делала не так, не по-людски, но в итоге именно у нее это абсолютно всё, абсолютно всегда получалось, и гораздо лучше, чем у нормальных добропорядочных сограждан.

И, в-третьих – Ирка довольно часто вела себя весьма странно. Вот и теперь с этими своими снами-явями.

– Слышь, Наташ, а может она все-таки травку покуривает, а?

– Да нет же! Я ж тебе уже говорила. Анализы абсолютно чистые. Я сама смотрела, помнишь?

– Угу.

– Это у нее, скорее всего, на почве трудоголизма.

– Угу, она, если ее из-за компьютера выдернешь, – всегда чумная.

– А как ты думаешь, может у нее с этим Игорем Александровичем все же есть что-то, а, Люсь?

– Нет, не похоже. Хотя он, думаю, очень даже не прочь. Я вот боюсь, как бы у нее с Саньком чего не вышло.

– С каким Саньком?

– Да с каким, с каким – с моим, конечно!

– Люська! Ты чё! Он же Лешку ее немногим старше!

– Ты это ему объясни! Как встретит – аж трусится весь.

– Не переживай, Люсик, пройдет.

– Да уж, «пройдет»! То ему реферат по этике, то зачет по культурологии… аж вприпрыжку к ней бежит. Николаю говорю: «пусть сам учит». А он: «Ты что, Ирина такой специалист! Хоть какие-то мозги парню вложит».

– Во дела! А ты Кольке-то говорила?

– Пока нет. Да началось-то все не так давно.

– А-а… Люсь, ты не переживай. Я присмотрю. Я все выясню.

– Только аккуратней.

– Не боись! Ни Ирка, ни Санёк твой ни о чем не догадаются.

Содержательное общение совершенно некстати прервал телефонный звонок – Николай требовал жену домой.

Выходя из Наташкиной квартиры, Люся нос к носу столкнулась со своим старшим сыном.

– Саш! А ты куда?

– За тобой, – невозмутимо пробасил Санька, но вид сына Люсе не понравился – уж больно он запыхался и вроде даже покраснел.

Люся с Наташей многозначительно переглянулись.

– Теть Наташ! У Вас что-то с телефоном. Отец дозвониться не мог.

– Дозвонился, Санёк, дозвонился… – Наташа с Люсей сверлили и испепеляли его взглядами.

– Ну, не знаю,… Он меня послал…

– А что стряслось-то, а? – не прекращала допрос с пристрастием Наташа.

– Да так… ничего… – недоуменно пробурчал Санька. – Просто мамы долго нет. Соскучились, – он по-доброму усмехнулся.

– Ну, раз соскучились?! – Люся с Наташей вновь многозначительно переглянулись. – Идем, сыночка.

Люся с Сашком ушли, а у Наташки аж приятно защекотало где-то внутри от предвкушения занимательной интриги. Она ломанулась к Ире, но дверь оказалась запертой. Постучала, позвонила – глухо. Наташе все сразу стало ясно и понятно. Она ринулась к телефону.

– Алло! Люсик? – Наташа говорила полушепотом. – Слушай. Ирки дома нет. Усекла? – на том конце провода видимо что-то ответили. – Ну, давай. Попозже забегу.

Наташа положила трубку и занялась наведением порядка. Жизнь обрела смысл.

– - -

Ира возвращалась домой. Тайна пяти дней у Аристарха Поликарповича превращалась в изнурительно навязчивую идею, расцвеченную все время всплывающими яркими сценами сожжения. Это выматывало. В конце концов, Ира сказала себе: «Хватит!», – и неимоверным усилием воли заставила подумать о чем-нибудь более хорошем и менее эфемерном – благо нашлось о чем.

Игорь, конечно, прав. Поступила она дерзко, предложив свои услуги в области, в которой специалистом ее никто не считал, да еще и серьезной фирме, а то, что фирма действительно серьезная, Ира поняла сразу, только взглянув на каталоги. Да, она дерзнула, и теперь, возможно, даже малость – дизайн рекламной продукции – она потеряет. Что ж, еще утром она об этой возможности не знала и, учитывая едва закончившийся тотальный аврал, от ее отсутствия не страдала. Так что потеря невелика, зато возможный, пусть и маловероятный, выигрыш невообразимо грандиозен, по крайней мере, для нее.

Ира достаточно активно, помимо работы над рекламной продукцией, трудилась над интерьерами квартир, домов, офисов, но вот сами предметы тех самых интерьеров приходилось выбирать из имеющихся в наличии. А вот они-то, как раз, никогда не соответствовали ее требованиям, которые никто и в толк взять не мог. С ее точки зрения, по-настоящему удобной и комфортной мебели еще никто не создал. Если Ира выражала свое мнение вслух – на нее смотрели как на умалишенную, а собственные проекты ей не удавалось продвинуть даже на уровне небольшой мастерской. В конце концов, она собственными силами преобразила свое жилище и на этом успокоилась. Папка «823» на диске, переданном Радному, содержала эскизы ее собственной мебели ее собственного изготовления.