Прогулка в бездну
Шрифт:
Я был сначала несколько против такого, кажущегося уж слишком явным, шалопайства, но и лорд Саражэль и князь Аль’Аир, с которыми мы и разрабатывали эту часть плана, смогли убедить меня, что это нисколько не выбивается из привычного образа правителя, который и сам любит помахать мечом и другим не отказывает в таких развлечениях.
Так что в этой суматохе довольно сложно было заметить, как на теле воинов появились ранее там отсутствующие амулеты, приглядевшись к которым повнимательнее, можно было почувствовать отголоски мощных щитов Равновесия, а обычное с виду оружие раскрасилось узором тяжелых атакующих заклинаний. Да и в оборотнях, которые хоть и стали довольно часто появляться
Перед самым обедом, который должен был состояться в присутствии нескольких лордов Большого Совета, весьма подозрительных, на мой взгляд, прибыл посланник от властителя Тахара, передавший мне приглашение к драконам.
Я подал свиток правителю, вопросительно приподнял бровь, не обращая внимания на бросаемые в нашу сторону внимательные взгляды, и коротко кивнул, когда он, возвращая мне бумагу, бесстрастно заметил:
– Отправишься после ужина.
Надеюсь, мы не переборщили с крючками, на которые и должна была попасться наша рыбка. Впрочем, те, кто мог хотя бы что-нибудь заподозрить, были далеко, а рассчитывать на то, что ослепленные открывшимися перспективами лорды, в глазах которых их правитель уже давно не отличался твердостью характера, обратят на это внимание – не приходилось.
Но тем не менее я, словно беспокоясь о безопасности своего правителя, но без излишней нервозности в голосе, сделал попытку перенести свое отбытие на следующее утро, отмечая, как на некоторых лицах проявляется бледность, сменившаяся лихорадочным блеском в глазах, как только Элильяр, даже не бросив взгляда в мою сторону, еще раз повторил:
– Отправишься после ужина.
Обед прошел весело. Правитель был несколько рассеянным и, отвечая на довольно редкие реплики, явно демонстрировал всем свою незаинтересованность в общении. Лорд Саражэль же, напротив, был красноречив и многословен. Тарелка перед ним так и осталась до конца трапезы наполненной яствами, к которым он практически не притронулся, рассуждая на темы, которые не были интересны никому, кроме него самого. Я пару раз весьма неудачно пошутил, потом попытался вставить несколько фраз в фонтан извергающихся из уст начальника разведки слов, и тоже без всякого успеха. Но несмотря на это, я не расстроился, только немного смутился. Правда, не настолько, чтобы выказывать плохой аппетит.
Лорды… Это отдельная история. Парочка из приглашенных вела себя так, словно они искренне переживали за происходящее с их господином. Они хоть и проявляли присущую их положению выдержку, но во взглядах, которые они нет-нет да и бросали в сторону Элильяра, явно ощущалось пусть и не сочувствие, так понимание того, насколько тяжело ему сейчас приходится. А вот оставшаяся троица явно не могла дождаться того момента, когда им будет позволено покинуть эту гостиную.
Так что у меня была возможность насладиться той изощренной пыткой, которую им устроил свекр моей матери, совершенно естественно затягивая застолье. И мне оставалось лишь жалеть о том, что любые развлечения рано или поздно заканчиваются, переходя в трудные рабочие будни.
За пару часов до ужина, когда личная охрана правителя все-таки вырвала окончательную победу у двуипостасных, на довольно большой поляне в парке неподалеку от казарм накрыли столы. Мы с Элильяром почтили вниманием одну небольшую компанию, в которой воины князя не смотрелись слишком уж огорченными, скорее они были обескуражены такими результатами. Правитель произнес короткую, но полную вдохновения речь, после которой я остался, а он в сопровождении охраны отправился во дворец.
Заниматься важными государственными делами.
Время пролетело незаметно.
Каждый из двух десятков воинов, которых мы тщательно проверили, прежде чем посвятить хотя бы в ту часть мероприятия, в которой им предстояло принять участие, знал, что предстоящая ночь может стать для него последней, и стремился предаваться вымышленному веселью с безрассудством, которое лично мне казалось просто немыслимым. И когда посланный за мной эльф коснулся моего плеча, напоминая мне об ужине с правителем, я неожиданно для себя осознал: что бы ни случилось, я буду помнить и эти глаза, в которых сквозь беззаботность проглядывала тревога, и эти улыбки, больше похожие на оскал голодного хищника, завидевшего свою добычу. Я буду помнить каждое слово, которое мог расслышать, пока шел в сторону дворца.
Ужин у правителя редко когда становился публичным мероприятием, поэтому ограниченное количество его участников было скорее правилом, чем исключением. Так что мы вчетвером, включая Саражэля и начальника внутренней стражи, смогли еще раз пройтись по разработанному нами плану. Элильяр в последний момент внес в него изменения: вместо предполагаемой крепости Зари, в которой он должен был переждать эти события, он решил отправиться в гости к повелителю Аарону.
Не знаю почему, но я этому был рад: властитель Тахар вызывал у меня глубочайшее уважение и стал мне поистине одним из учителей, под влиянием которого мои способности раскрывались значительно быстрее, чем того можно было ожидать, но Аарон покорил меня не меньше, чем когда-то темный эльф. И не только своей физической силой, хотя при взгляде на то, как эта груда мышц движется, возникала единственная мысль: такого просто быть не может. Он был похож на стихию, которой повелевал: такой же теплый и уютный. И столь же опасный и непредсказуемый.
Да и Элильяр, возвращаясь из земель демонов, выглядел значительно спокойнее и увереннее, так что, открывая портал во дворец Арх’Онта, я уже заранее испытывал значительное облегчение.
Мой новоиспеченный наставник тоже поторопился меня покинуть и задержался, только чтобы бросить на меня испепеляющий взгляд, таким образом предостерегая меня от самодеятельности. Синева его глаз напоминала мне таинственную глубину озер.
Ну а я воспользовался предоставленным мне одиночеством, чтобы оторвать у сна еще хотя бы крошечный кусочек.
Вопреки моим сомнениям стоило моей голове лишь коснуться подушки, как я провалился в небытие, в котором мне тем не менее было вполне комфортно. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: паутина защитных заклинаний, большинство из которых я изменил настолько, что вряд ли хоть один маг мог опознать то, что послужило их основой, способствовала некоторой расслабленности, создавая вокруг спальни Элильяра плотный кокон. Из него в разные стороны расползались щупальца поисковиков, избавиться от внимания которых не смогла ни мама, когда я хвалился ей своими достижениями, ни властитель Тахар, удивленно приподнявший бровь, когда в них запутался.
Похоже, я уже готов был и сам проснуться, потому что на грани сознания ощутил движение пока еще смутно воспринимаемых мыслей, когда до меня донесся отголосок магии Хаоса. Хаос был одной из составляющих Равновесия и, значит, частью меня. А вот используемые при этом заклинания были хоть и незнакомы, но из разряда тех, что я и ожидал.
Спустя мгновение, когда я, продолжая неподвижно лежать, вслушивался в напряженную тишину, дернулась еще одна ниточка защиты: те, кого мы ожидали, проникли на первый этаж дворца.