Прогулки с Бесом
Шрифт:
– Подробности можно?
– Выражение: "тема отдельного разговора" знакомо? Не сейчас, когда-нибудь, и в другом месте.
– Понятно, никогда. Как нам быть далее с людьми вроде Мессинга, ежели такие появятся? Как принимать, в какой реестр записывать? К какому знаменателю двигаться?
– Если появится нужда в другом мессинге - сделаем, в наших силах, но поскольку "мессингов" помечают грифом "секретно" - какой смысл выпускать на потребу "широкой общественности"? Засекретите, как и прежде:
– "Феномен" - ответ понятный, удобный, никому и ничего объяснять не нужно. С какой бы стороны НИИ не подходил к "самому большому феномену двадцатого века" - учёные, не совсем учёные
– Не иначе, как "нечистый" на "пророка" воздействие оказал, но как доказать влияние? Чем, какими приборами и методами выяснить? Что-то сказать об этой паре с позиций науки не можем. Если пользоваться языком юристов - "на них ничего нет", а то, что есть - антинаучно. Как академику из "бессмертных" с сорокалетним "партейным" стажем признать существование какой-то там "души", или беса, вроде меня!? Вот в чём содержался главный ужас: многие учёные мужи, особенно к старости, перед финалом, видели и понимали, что дело одной "материей" не ограничивается, есть иное, неведомое им, но заявить об этом в полный голос - "не моги"! Академиков и понять можно: явление - вот оно, под носом, а научного объяснения - нет! И денег на исследование казна не даёт. Как такое пережить "советской, самой передовой науке в мире"? Отказаться от благ ради какой-то необъяснимой субстанции?
– Как быть с предсказаниями? Как реагировать? Особенно на такие, кои обещают человечеству "великие военные потрясения"?
– Из школьного курса Истории обязан и должен знать: все войны оканчиваются на "побеждённых" и "победителей". Эдакие "два берега одной реки". В войнах, в отличие от шахмат, "ничьих" не бывает. Что такое ваша прошлая война? "Борьба двух систем, или "борьба добра и зла" Это вначале так думали, и только через годы выяснили, что боролись два зла, и одно из них должно было победить. Какое зло оказалось "сверху", а какое "поверженным во прах" - известно, а был ли "победитель" лучшим - через шесть десятков лет выяснять стали.
– Вписывать твоё сравнение войны с двумя берегами одной реки? Помянем плывших между берегами вдоль реки, по течению и на этом ограничимся.
– Плывшие по течению не любят упоминаний и ничего не боятся, деньги не позволяют бояться, но всё же нет резона светиться. Их девиз: "Слава - дым, но деньги - лучше".
– Всплывает вопрос: когда нужно рассказывать о войнах? "По горячим следам", или через шестьдесят лет? У кого больше прав на рассказы о войне: у героев и других участников, или у тех, кто в военном ремесле "ни уха, ни рыла"? И что рассказывать? Что было в действительности, или что нужно сказать?
Каждый участник прошлой Большой войны соприкоснулся с ней частью тела, коя на то время была наиболее боеспособна. Рядовые граждане отечества участвовали в войне грудью, руками и ногами с отключением части тела с названием "голова", генералы - головой, но каковой была "производительность труда" упомянутых частей тела у одних и других - об этом до "последней точки" не сказано. Это не бесовская мысль и не моя, об этом говорило телевиденье.
Злые языки утверждают, что были и такие граждане, кои участвовали в войне другими частями тела, но какими - по младости лет не понимал.
На сегодня герои далёкой войны о ней сказали всё.
И о героях далёкой войны сказано столько.
Не пора ли дать слово тем, кто к прошлой войне прислонился боком? Не полной грудью, как настоящие герои, а чем-то иным, да и то чуть-чуть, самую малость? Как я, например?
Основное отличие войны о других человеческих забав и удовольствий - "линия фронта", коя чем-то похожа на медаль: у ней "две стороны" и нет строгих правил в ношении наград: какой половиной медаль обращать к зрителям, а какой - к себе, и в итоге двое награждённых одинаковыми медалями вправе носить их той стороной, коя кажется им наиболее приятной. Но такое не дозволяется. Вот куда клоню: позволительно открывать рот о войне тем, кто не бывал в окопах, не ходил в атаки, не терял друзей в боях? Не был ранен ни слабо, ни жестоко, до звания "инвалид войны"? Можно ли говорить тем, кто имеет своё мнение о войне отличное от "основного"? Тем, кто победу в прошлой войне и до сего времени, делая это в тайне и пугаясь от собственных мыслей - считает "пирровой"? Если дать таким "писателям" слово - не появится ли опасность, что своими "гнусными измышлениями своими" они в большую бочку мёду добавят ложку субъективного дёгтя"? Подобные деяния нами во все времена назывались кощунственными" до момента, когда напрочь было забыто самое явление. Определять качество помыслов основной массы граждан могли только особые люди, и они-то знали "о векторе выхода кощунов". Но времена изменились, со "знатоками" перестали
считаться и отодвинули в сторону.
– А "мёд" в бочке не засахарился?
Наступило удивительное время, настолько удивительное, что потомкам коллаборационистов разрешено открыть рот без опасения ответом получить сломанную челюсть. Пусть и вставную. По этой причине следует спешить, пока открыто "окно свободы".
– Всякое послабление рождает новые и неудержимые потоки "кощунов" , "святотатств", "глума", а чтобы никого не смыло - понимания и примирения следует давать малыми порциями.
Наступили времена "понимания и примирения".
Состарившиеся граждане страны советов, когда-то обиженные врагами и "друзьями", поняли: до бесконечности обижаться на прежних врагов не следует: чем опасен побеждённый враг новому времени? Ничем, повторно побеждать нет нужды, остаются непобеждённые враги.
– Как могут быть непобеждённые враги, если не было драки? И совсем неясно, какими потерями может окончиться предстоящее борение.
– Лукавый, на какую нужду вносишь в сознание "кощуны", цель? Какая прибыль? Мало смущать разум, так ты ещё моими руками непотребства делаешь видимыми!?
– Не забывай о моём звании "лукавый"! Во все времена ни чем другим, как только вашим смущением - не занимались.
Но опять-таки: смущение смущению - рознь, видов смущений много. Вспомни недавних, видимых бесов и чем смущали "народ честной"?
– Меж собой давно решили: "к погибели, с названием "пьяная", бесы нас
толкают! Сволочи: сами не пьют, а других - толкают!
– Не иначе, как от зависти... Что в начале заявили?
– Разве упомню что заявляли? Многое заявляли...
– "Память о вкусных вещах неуничтожима", но выше всех вкусностей - выпивка. Разве только к "пьяной погибели" идёте? И без неё прекрасно гинете. Запой - всего лишь бесполезная попытка, хотя бы на время, избавиться от "кощунственных" мыслей. Представь некую личность, долгое время перегруженную ужасными мыслями о бардаке, устроенным его предками и в котором он родился, вырос, якобы жил, и в котором скоро умрёт? Представил?
– Такое для меня нетрудно.
– Представь ту же личность, коя с дуру начинает искать причины гнусного жития своего и для этого осматривает округ? И не только оглядывается, но и понимает беспросветность такого жития? Как у вас принято говорить: "безнадёга". Главное, чего нельзя делать вам - вдумчиво осматриваться вокруг. Но куда худшие последствия от наблюдений - это задумываться об увиденном.