Проигранное желание
Шрифт:
— Наверное, — я пожала плечами, надеясь, что это выглядело так, будто мне все равно, а не так, словно я все эти дни убивалась из-за расставания с ним.
— Кстати, а что он хотел, когда поймал нас за сплетнями в коридоре? Тебе сильно досталось? — о нет, нет, нет. Я едва не застонала от непрошенных воспоминаний, разбуженных этим вопросом. О да, досталось так, что нас почти застала Монро в весьма пикантных обстоятельствах. Как хорошо, что я вовремя зажала рот рукой.
Пить явно не стоило. Даже этот маленький бокал превратил меня в открытую книгу, которую очень легко читала Кэсс. Она выгнула одну бровь, внимательно скользя по мне взглядом, пока я лихорадочно придумывала ответ.
— Нет, — наконец произнесла я, — он не смог найти работы, которые я сдавала
Я зажмурилась, когда по щекам беззвучно потекли слезы. Почему это не могло закончиться как-нибудь по-другому? Почему мы не поссорились, обругав друг друга последними словами? Почему все закончилось, только-только начавшись? Ненавидеть его было бы намного проще, чем бесконечно желать того, чтобы это все повторилось хотя бы на один раз. Хотя бы на еще раз оказаться рядом, танцевать посреди парка, делать снежных ангелов, половину ночи разговаривать лежа в кровати, будто все время мира у наших ног.
И в этот момент я не видела, как девочки переглянулись, как на лице Кэсс возникло удивление, затем неверие и осознание. Как Лиза расстроенно поджала губы, пригубив вина. Я лишь услышала нетерпеливый восклик Кассандры, полный ужаса.
— Только не говори, что парень из спортзала это он! — я отвернулась, даже не взглянув на нее. Все свернуло в еще большую задницу, чем было.
— Кто? — непонимающе спросила Лиза.
— Ротчестер!
— Не может быть.
— Сама подумай, — выдала брюнетка, — он с первого дня к ней цеплялся, потом вдруг и у нее отработка в архиве, затем у нее кто-то появился, о ком она до последнего молчала. В это же время Изи пропадает куда-то по вечерам, не отвечая на сообщения, хотя раньше телефон буквально к руке был приклеен. А потом она бац! И вот такая, — я была почти уверена, что в этот момент она порывисто ткнула в мою сторону пальцем, — и Ротчестер, вспомни, как он выглядел сегодня утром, а вчера?
— Изи? — тихо позвала Лиза, а я молча глотала слезы, думая о том, что нужно было выбирать себе глупых подруг, которые не сложили бы это все в такую безумную теорию.
— Ты несешь бред, Кэсс, — рассмеялась я, придавая себе непринужденный вид.
— Да, конечно, — девушка сложила руки на груди, уперев в меня серьезный взгляд, — он живет в одном дворе с тобой, судя по форме, ходит в зал регулярно, а твоя реакция на сплетни о нем и Монро тоже многое говорит, учитывая, что раньше ты никогда не была против таких новостей. Я не говорю, что ты должна взять и выложить все, что происходит между вами, это все-таки запрещено, но просто скажи нам, на какие темы говорить лучше не стоит, и мы не будем, — Кэсс внезапно притянула меня в объятия, а я больше не могла сдерживать слез, цепляясь за нее, словно за спасательный круг и чувствуя, как теплые руки Лизы обнимают с другой стороны.
— Если это правда, то мы никому не скажем, — решительно прошептала Лиза.
— Эта тайна останется только между нами, Изи, обещаем, — в тон ей проговорила Кэсс.
— Конечно, вам все равно никто не поверит, — ответила я, но это больше было похоже на неразборчивую речь, заглушенную свитером Кассандры.
— Ну, если правильно подать новость, то это несложная задача.
— Что ты забыла на архитектурном, Кэсс? — усмехнулась я, чувствуя, как спокойствие медленно растекалось по венам. Но вместе с ним маленькими искрами тлел еще больший страх от того, что теперь об этом знало столько людей. Пусть они и были близкими подругами, но теперь эта тайна касалась не только нас двоих.
Вечером я проводила подруг до такси. Удивительно, но мы оказались даже трезвыми для того, чтобы понять, что завтрашний день все-таки каждая будет проводить
И вот как здесь можно было запихнуть Кристиана в самые дальние углы памяти, когда моя собственная фамилия каждый раз о нем напоминала? Хороший вопрос, и посадив девочек в такси, я все еще думала об этом. Домой идти не хотелось, будто если бы я осталась наедине со своими мыслями, с воспоминаниями, которые становились лишь ярче, когда взгляд натыкался на некоторые места в квартире, то это задело бы что-то еще сильнее в груди.
Я неспешно двинулась через дворы, даже не зная, куда идти. Просто шла, перемалывая в голове одни и те же мысли. То печалясь, то ругая себя за такие глупости, то считая их совсем не глупостями, то ненавидя его, то, наоборот, прося вселенную об еще одном шансе. Кажется, впервые со времен подростковой жизни, я чувствовала себя настолько неопределенно.
Мыслей было так много, что я вынырнула из них только в момент, когда увидела знакомые заснеженные дорожки, освещенные тусклым желтым светом. Случайно забрела в парк, в который раньше часто приходила, чтобы проветрить голову, а теперь… теперь здесь тоже слишком много мест, навевающих воспоминания. Я точно стала нездорова. Так не должно быть. Я не должна была все это чувствовать, думать об этом. Это неправильно, это неверно, но почему-то все равно происходило. И мне до безумия хотелось уйти из места, которое стало казаться невыносимым. И надо бы запомнить на будущее, что приводить потенциальных парней в любимые места — отвратительная идея.
Я развернулась, собираясь вернуться домой. А потом резко замерла, взгляд случайно наткнулся на фигуру в конце дорожки. И это совершенно точно был он.
Кристиан остановился, смотря на меня в упор. И как бы мне хотелось сейчас подойти к нему и то ли ударить, то ли поцеловать, но вместо этого я отрицательно качнула головой, боясь, что если он подойдет, то я не сдержу свой порыв, поэтому я свернула на другую тропинку, оставляя его и свои мысли позади.
***
Не знаю, что потянуло меня в этот парк после работы. Я не хотел ни вспоминать, ни думать о ней, специально загрузил себя работой по уши, чтобы мысли не разбегались, словно тараканы при включенном внезапно свете. Но в этот раз что-то потянуло остановить машину, выйти из нее, торопливым шагом пройти сквозь темные дворы, в которых почти каждое окно перемигивалось гирляндами, создавая предпраздничное настроение. Или, наоборот, навевая чувство одиночества и тоски, стягивающих внутренности, даже если этого одиночества и не было. Завтра утром мама и отец ждали меня на праздничный ужин, вот только предвидя темы разговоров, желание ехать туда отпадало вовсе, а потому, каждый шаг, ведущий меня к знакомому пейзажу казался каким-то легким, будто мне нужно было там оказаться. Вот только в судьбу я не верил, в чудо тоже. Только в свои собственные силы, поступки и причинно-следственную связь.
Здесь ничего не изменилось: все те же желтые фонари, все те же тропинки, снег, изредка доносящаяся до слуха музыка из кафе. Я прошел дальше, оглядываясь по сторонам и почти видя картинки из памяти, словно воспроизводимую видеокассету. Удивительно, но на снегу даже остались два снежных ангела. Конечно, уже не таких ровных, но все-таки оставшихся. Это тоже смахивало на старую кинопленку.
А потом я просто повернул голову, заметив ее в конце дорожки. Изи стояла там, совершенно точно заметив меня. И первым порывом было подойти, заговорить, сделать хоть что-то, а не стоять здесь, как полнейший идиот, впервые увидевший девушку. Но я знал, что так нельзя. Нельзя просто взять и стереть все, что происходило. Нельзя просто взять и стереть все то, что могло случиться. Нельзя было взять и стереть правила, страх, панику, мысли о том, что из-за меня она могла лишиться образования, мечты и будущего, поэтому я не пошел следом, поэтому вернулся в машину и поехал не домой, а немного дальше. Там, где, по крайней мере, один человек был рад мне.