Происки неведомого
Шрифт:
Дом, в котором она жила, представлял собой такой же дворик с постройками по периметру, как и тот, в котором он провел здесь около года. С просторной веранды, возвышающейся над изгородью, открывался прекрасный вид на море и часть порта. Усадив гостя и уставив стол перед ним тарелками и чашками с деликатесами и лакомствами, Надежда засыпала его вопросами, из которых он, однако, понял, что по части продолжения событий, закрутившихся отсюда, с Букина, она полностью в курсе. Уточнила несколько мелких деталей относительно его впечатлений об улеянах. А в основном
Наконец спросила, по каким делам Андрей сюда прибыл. И удивленно выпучила глаза, когда узнала, что в он просто заехал на каникулы. Как частное лицо.
— Как тебе удалось? Здесь ведь заповедник. Сюда допускаются только специально подготовленные наблюдатели. Даже добровольцев, что занимались поисками похищенных детей, и тех удалили сразу по окончании работы.
— Ну а ты как здесь оказалась? Кто тебя учил на наблюдателя?
— Я жена аборигена. Закон признает за мной право находиться по месту жительства мужа. И даже правила поведения для наблюдателей на меня не распространяются.
— А я муж аборигенки.
— Шалишь, Андрюша. Лита фактически гражданка Земли. Если бы она находилась здесь, тогда — другое дело. Но ты оставил ее на Клайде. Нет уж, дружок, покайся в совершенном и замышленном.
— Да уж чего уж там уж вот уж! Грешен, ибо использовал в личных целях сведения, что получил еще, когда на казенной службе состоял. И знаешь, это оказалось несложно. Спросил в порту, когда спецрейс на Букин и с какого терминала. А здесь на базе точно также узнал, когда идет субмарина на Нуагаду. Ну и еще помалкивал да делал вид, что постоянно занят. А вот с тобой не все ясно. Откуда ты — частное лицо, супруга аборигена — осведомлена о сокрытых от средств массовой информации событиях, что имели место в окрестностях таютских планет и на Улее.
— Инф, Андрюшенька. Конечно, мне его сюда не дали бы провезти, но у меня был припасен один в пещерке. Помнишь островок, где мы встретились? Мы с Вардом как поженились, сразу сходили туда и привезли все. Конечно, пока не переловили этих таютских прихвостней, я радиоканал не включала. Зато потом сразу все узнала. У здешних наблюдателей есть несколько инфов, так что получилась маленькая сеть, связанная с всемирной через инфы транспортных звездолетов.
— Так ты утверждаешь, что засекреченные сведения о Букине, Улее и таютах легко доступны с терминала любого инфа? Какая же тут секретность?
— Ах, Андрюша! Ты что же, полагаешь, что общество, пользующееся единой информационной сетью, да еще такой самоорганизующейся, может хранить что либо в полнейшей тайне? Здесь все дело в разнице между информацией, которую ты затребуешь, и той, которую впихивают в тебя через радио, телевидение, газеты и прочее. То есть различие между тем, что хочешь знать ты, и тем, что тебе поднесет журналистская братия. Конечно, в этой своре найдется «умный и честный, считающий своим долгом сообщить правду» Но его сначала надо на эту тему натолкнуть. Профессионалы, работающие
И тут Андрей вдруг понял, что вот так просто, среди дружеского трепа Надежда вдруг ответила на вопрос, который мучил его последние годы. О причинах, почему улеяне такие хорошие. Очень разные, но непременно добрые, честные и умные. Конечно фактор иных побудительных мотивов налицо, но не все объясняет. Он все пытался сообразить, что же есть у них такое, чего нет у землян. А выходит совсем наоборот. У улеян нет массовой культуры. Никакой.
Ни спортивных зрелищ с буйством трибун, ни театров с рукоплещущей публикой, ни концертов с неистовством фанатов. Ни одного источника массового психоза. И ни музыки, ни литературы, ни картинных галерей. И никаких средств массовой информации. У них прекрасная связь, но она всегда адресна. Как же это сразу не бросилось в глаза ни ему, ни Лите? Да очень просто. Они ведь перед этим жили на Букине, где всего этого тоже не было.
А кроме них Улею никто и не посещал. Собрание представителей земных миров постановило прекратить контакт с улеянами, не вступать в контакт с таютами и сократить до минимума свое присутствие на Букине, игнорируя даже возможность добычи здесь агравита. Оно и понятно: у землян достаточно своих проблем. А тут еще риск, поскольку совершенно неясна роль во всей этой истории с расселением по нескольким планетам жителей Земли одеяльников — этих таинственных участков пространства с ненормальными свойствами и способностью к перемещениям. Ведь непричастность ко всему этому улеян и таютов — доказана.
Андрей поделился своим озарением с Надей, и сам приступил к расспросам. Оказалось, что, вопреки запрету на вмешательство в дела этой планеты, Надежда устроила в Нуагаде «навигацкую школу». Преподает астрономию и картографию. Вард — кораблевождение и парусное дело. А, поскольку отношения «учитель — ученик» в этом мире носят характер «хозяин — слуга», то все курсанты выполняют еще и роль прислуги в доме. Собственно в этом плане все идет ладно.
Иная проблема занимает сейчас Надины помыслы. Как-то потихонечку из работы наблюдателей стал очевиден ответ на вопрос об удивительной отсталости этой цивилизации. Медь и свинец. Особенно свинец. Его очень много в почве, в растительности и в живности. Всеми возможными путями попадает он в организмы людей и отравляет их. Отсюда частая бесплодность, слабые дети, инфантильность взрослых. И все это настолько привычно, что даже как-то и незаметно. Те, кто связан с морем — здоровее. В рыбе почти нет отравы. Но их меньшинство.
Поэтому — сравнительно низкая плотность населения и, как следствие, замедленное развитие общества, науки и технологии. И, в отличие от Совета Земных Миров, Надя не считает, что лучше оставить все как есть. Теперь это ЕЕ мир.