Происшествие в Окдейле
Шрифт:
После того, как вода закипела, Бридж опустил в нее три яйца, взглянул на часы, намазал очищенное место на плите салом и выложил столько ломтиков бекона, сколько уместилось на поверхности. Комната сразу наполнилась великолепным ароматом.
— Ммм, — сглотнул слюну Оскалузский Вор. — Жаль, что я не ку… не выпросил больше. Боже мой! Никогда в жизни не чувствовал такого вкусного запаха. Ты только три яйца варишь? В меня бы дюжина вошла.
— В кастрюльку только три умещается, — объяснил Бридж. — Эти съедим, еще сварим.
Он позаимствовал нож, которым девушка нарезала хлеб и намазывала кусочки маслом, чтобы быстро и умело перевернуть бекон. Потом вновь взглянул на часы.
— Три минуты прошло, — объявил он и по одному вытащил яйца из воды, воспользовавшись плоскими щепками, специально выбранными из связки дров.
— А чашек-то нет! — воскликнул Оскалузский Вор с ноткой отчаяния.
Бридж рассмеялся:
— Кончик у яйца сними. Чем скорлупа не чашка? Нож есть?
Ножа у Вора не было. Бридж вопросительно посмотрел на него.
— Должно быть, ты собственный дом ограбил, — прокомментировал он.
— Я не грабитель! — возмутился юноша, потому что у этого человека с красивым голосом подобное предположение прозвучало вовсе не похвалой, в отличие от собственного хвастовства перед зловещей компанией Небесного Капитана или восторженно-удивленным Вилли Кейсом, само выражение лица которого так и приглашало покрасоваться перед ним.
Завтрак, начинавшийся столь благоприятно, продолжился в угрюмой тишине. По крайней мере, молчали Оскалузский Вор и девушка, все больше нагнетая мрачное настроение. Бридж просто задумался, но не хмурился: его было сложно выбить из седла.
— Боюсь, — проговорил он, — что Джеймса придется заменить. Никогда не прощу, что он не только дезертировал, но и чашки для омовения пальцев с собой прихватил!
Молодые люди сделали попытку улыбнуться, но по-прежнему хранили молчание. Из внутреннего кармана Бридж достал табак и бумагу:
Был табачок — я закурил, Присев в тенек у скал, А мир страдал, шутил, дурил, Мир сам своих царей творил, Пока я дым пускал. [15]15
Генри Герберт Ниббс «Вдоль по берегу».
Он сделал паузу, прикуривая от щепки.
— В наше сложное время, — продолжил он, словно беседуя сам с собой, — нужно экономить. Говорят, что, когда мы покупаем что-то, нас каждый раз по чуть-чуть обмеривают и обвешивают. Так, например, в каждом коробке спичек примерно пять-шесть не доложены. Даже бумага стала тоньше, чем раньше: экономя на ней, они могут напечатать и продать на одну книгу больше.
Что ж я? А я вращаю мир. Где дом мой? Где друзья? Работа? Дети? Кто кумир? Ботинки стоптаны до дыр, В визитке — «Просто я». [16]16
Там же.
Я вам расскажу, как я полюбил этого Ниббса. Сначала я думал, что сидит заученный бедняга где-нибудь на чердаке в Нью-Йорке и строчит стишки о том, чего никогда не видел, но хотел бы повидать, но однажды где-то между Викторвиллом и Эль Каджоном [17] я наткнулся на паренька, знавшего Ниббса лично. Так я понял, что Ниббс — обычный человек, а его чердак — вся наша благословенная господом страна. И дорогу от холма Ла Баджада [18] до Барстоу [19] он знает гораздо лучше Бродвея.
17
Викторвилл и Эль Каджон — города в Калифорнии, США.
18
Ла Баджада — предгорный склон в Нью-Мексико, США.
19
Барстоу — город в Калифорнии, США.
Этот монолог не нашел сочувственного отклика у аудитории: они по-прежнему не произнесли ни звука. Бридж встал, потянулся, забрал свой нож, протер лезвие, закрыл его и опустил в карман брюк. Потом прошел к двери. На пороге остановился и повернулся.
— Пока, девчонки, я закончил, [20] — процитировал он и отправился на солнцепек.
Молодые люди мгновенно поднялись и пошли за ним.
— Ты куда? — кричал Оскалузский Вор. — Ты же не бросаешь нас, нет?
20
Песня Ламберта Мерфи, написана в 1915 году.
— Пожалуйста, не уходите, — умоляла девушка.
— Вот не знаю, — торжественно произнес Бридж, — безопасно ли мне находится в вашей компании. С Оскалузским Вором точно опасно, а что касается вас, юная леди, пожалуй, прямо сейчас вас ищет вся городская полиция.
Девушка вздрогнула.
— Прошу вас, — продолжила она. — Честное слово, я ничего плохого не сделала. Но обратно я не хочу: меня сразу начнут допрашивать. Я же была в машине, когда произошло убийство, а я здесь ни при чем. Пощадите моего отца, не дайте им найти меня. Это разобьет ему сердце.
Пока товарищи стояли за летней кухней Сквиббов, Судьба в лице сельского почтальона проехала мимо ворот на Форде. Чуть раньше он останавливался у почтового ящика Кейсов, а те, как обычно, уже ждали там: всем известно, что у сельского почтальона новостей больше в голове, чем в мешках с корреспонденцией.
— Доброе утро, Джеб, — поприветствовал он, сворачивая на своем автомобильчике с дороги к дому Кейсов.
— Здорово, Джим, — ответил фермер. — Ну и лило же ночью. Есть новости?
— Куча! Куча! — воскликнул почтальон. — Сорок годков тут живу, джентльмены, и никогда столько сразу не слышал.
— Что случилось? — мистер Кейс нутром почувствовал что-то интересненькое.
— Старого Бэггса вчера прикончили, — объявил письмоноша и уставился на собеседников, предвкушая произведенный эффект.
— Фигня! — выдохнул Вилли Кейс. — Неужто пристрелили?
Его голос почти сорвался на крик.
— Не знаю, — сказал Джим. — Он щас в больнице, и док говорит, что у него один шанс из тыщи.