Прокачаться до сотки
Шрифт:
— Может и так, — глаза бога наливаются кровью, — но вот лично вас ждёт очень весёлая неделя.
Внимание! На вас наложен дебаф «Божественная боль».
В течении месяца все болевые ощущения увеличиваются на 50 %.
Из-за особых условий части мира «Песочница» срок действия одна неделя. После смерти не снимается.
— И если у вас есть зашита от ментальных атак, — зло щерится, — то посмотрите, что будет происходить по вашей вине, с ними, — и махнул рукой в сторону пернатых.
Те распахнув крылья изогнулись дугой от боли, дикий раздирающий душу крик вырвался из искривлённых в судороге ртов. Из глаз брызнули кровавые слёзы. Бросаюсь вперёд, чтоб закрыть своим телом Лизу. Тихоня диким прыжком закрывает вторую девушку, к сожалению я так и не узнал, как её зовут. А Балагур сгребает в могучие объятья Семёна.
Чувствую, как дикий напор давит на спину, кости начинают скрипеть и смещаться. Приходит жестокая боль.
Внимание! Ментальная атака не причиняет вам вреда. Ваше желание защитить слабого настолько велико, что вы встали на пути гнева бога. Ваш подзащитный является ангелом, имеющим 500 % усиление воздействий своего бога. Как положительных так и отрицательных. Вы ощущаете физические последствия ментального воздействия сконцентрированного на защищаемом вами существе, в размере 500 %.
Внимание! Действует 50 % дебаф на усиление боли.
Стиснув зубы, хриплю от боли, зато Лиза неожиданно обмякает и всем телом жмётся ко мне, при этом всхлипнув, удивлённо произносит:
— Не больно. Совсем не больно.
— Это хорошо, девочка, это очень хорошо, — хриплю, сквозь стиснуты зубы.
— Тебе больно? — фиалковые глаза, полны чистых, прозрачных слёз, которые потоком вымывают кровь.
— Ничего, — с трудом проталкиваю слова сквозь начинающие крошиться зубы.
— Отпусти, — пытается вырваться. — Это моё наказание.
— Нет, — сжимаю руки ещё сильнее.
— Да, — шепчет она, расправляя крылья и подставляя их под поток божественного гнева, глаза закатываются от боли, вновь появляются кровавые слезы. Зато моя становится вполовину слабее. Так и стоим.
— Вы ненормальные? — раздаётся усталый голос Эдема. — Сами психи и ангелов мне испортили.
Чуть оборачиваюсь и вижу, что не только Лиза расправила крылья, но и Семён. Кажется, парня пора принимать в гвардию? И лишь Тихоня всё так же стоит, пряча за своим телом сжавшуюся в комочек девочку ангела, со сломанными крыльями.
— Звездец, тебе рожа божественная, — сплёвывает кровь Тихоня, — за что девочку поломал?
Хотелось бы сказать, что мы в порыве праведного гнева, набили одну неправедную божественную рожу. Но нет. Куда нам тягаться с богом. Не было никаких ментальный атак, нас просто месили ногами. С пятидесятипроцентным дебафом на боль. И умереть не получалось. Жизнь просто замерла на одном проценте. Лишь у Тихони она иногда взлетала до сотни после очередного полёта в дерево. А мне вот достижение не дали. Хотя в дерево я летал раз пять.
Спросите, что в это время делали Семён и Лиза? Они окровавленные, со сломанными крыльями и перебитыми спинами ползли к Эдему, чтоб вцепиться ему в ноги и, окропляя их кровавыми слезами, молить пощадить нас. Ибо поднять руку на своего бога, они не могли даже помыслить. Но получая очередной пинок, отправлялись в полёт к ближайшему дереву и снова ползли, перебирая по земле сломанными руками. Все крики о том чтоб не лезли, просто игнорируют. Кажется, мы на них точно плохо влияем.
А мы с парнями, скребя ногтями землю, пытались хотя бы укусить. Десант умирает, но не сдаётся! Именно так говорил капитан Рогожин. Не бойся Джинн, мы не сдадимся! Где же ты учитель, командир, отец и брат! Где же вы братишки Коршуны? Ведь вместе мы сильнее всех.
Вдруг в небе раздался яростный клёкот, маленький пернатый снаряд, несётся с небес чтобы защитить, своего старшего брата. А вот ещё один. Кажется, птенцы коршунов наконец-то нашли нас и летели в бой.
— Биток, нет, — хриплю выплёвывая зубы.
Удар, ещё удар и маленькие изломанные тела отлетают в сторону.
— А вот это плохо, — Эдем прекращает нас пинать. — Братец может обидеться. А, не страшно, воскреснут, — отмахивается и в очередной раз, пинает меня в печень.
Ох. Как больно то. И тут в отдалении, как будто на другом конце Галактики слышу.
— Босяк, отстань, я сплю. Кого убили? Битка? Какого Битка? Олежкиного? А где Молот? Что? Что с ним делают? Охренели они там, что ли? Совсем страх потеряли? Дорогу знаешь? Провести сможешь? Ну, так полетели!!!
Вспышка света и перед моим расплывающимся взором, появляется фигура в военном камуфляже, на поясе два пистолета, через плечо перекинут «Калаш» и куча гранат торчит из всех карманов. А на плече маленький коршун.
— Ты кто, такой? — фигура тычет Эдема пальцем в грудь.
Неожиданно над тем вспыхивает надпись:
Бог Эдем уровень 777.
— А ты кто? — удивляется бог.
Над пришельцем появляется надпись:
Спящий ????? уровень 1.
— Аха-хах, — выплёвывая очередной зуб, ржёт Балагур. — А вот и ночь наступила… Привет, братишка!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Да уж… Вот вам и явление Мажора народу. Кажется, сегодня Эдем наконец-то поймёт, что Балагур тот самый парень, что закончил институт благородных девиц.
— Привет, братан, — щербато улыбаюсь. — А нас тут ногами бьют?
— За что бьют хоть? — Егор деловито снимает с плеча «Калашников».
— Да вот друзей наших покалечил, — харкая кровью, Балагур пытается встать на карачки, но получается не очень. Сломанная левая рука складывается и Вовка бьётся лицом об землю.
— А их за что? — Мажор оценивающе смотрит на Эдема, и, поправив на голове такую привычную камуфляжную шапочку, если её раскатать, то лицо закроет маска, передёргивает затвор.