Прокаженный король
Шрифт:
— Ну, — сказал Рафаэль, — не стоит даром терять время! Апсара, Максенс, вы ведь хотели сыграть в бридж. Пусть будет по-вашему. Гаспар готов, я готов, стол готов, все готово. Но как пить хочется!.. Максенс, надеюсь, вознаградит нас за нашу покладистость и собственноручно приготовит коктейль — никому это не удается так, как ей.
— Да, — сказал я, — «Алабаму». Она улыбнулась.
— Он, значит, знает?
— Ну, конечно, — сказал Рафаэль, — ну, старина Гаспар, знай же, что ты увидишь тот самый бокал, ангкорский. Это мой фетиш. Я не хочу другого.
— Як вашим услугам, — сказала Максенс, — но вы нам разрешите все же подняться на минутку в нашу комнату, немного поправить прическу. Давайте только вытянем карты сначала, чтобы знать, как усесться. Четверка, дама, валет, девятка. Отлично. Мы с мужем, профессор — с Апсарой. Пара против пары, браво! Расставьте стулья, стасуйте карты, велите, чтобы принесли бокалы, бутылки, все необходимое. Только пять минут. Через пять минут мы в вашем распоряжении. И они исчезли, обе легкие и веселые.
— Ну, — сказал Рафаэль, — как ты их находишь?
— Очаровательны, — пробормотал я, — изящны и очаровательны. Ах ты, счастливец!
Он взял меня за руку.
— Дружище Гаспар, а ведь знаешь, то, о чем я тебе сказал в начале вечера, теперь приобретает определенный смысл. Ты помнишь, о чем был разговор?
— Ты мне так много рассказывал!
— Без глупостей! Ты прекрасно знаешь, на что я намекаю.
— Ты говорил мне, что если бы я захотел…
— Вот именно. Ну, как?
— Я помню, но не понимаю.
— А я говорю, что прекрасно понимаешь. Ну, не будь ребенком. Как ты находишь Апсару?
— Я должен тебя побранить, — сказал я, — ты ни о чем меня не предупредил, и, когда твоя жена представила нас друг другу, я поклонился ей, бормоча черт знает что. Как это приятно! Как я должен ее называть? Королевское высочество? Я не хочу, понимаешь ли, быть в ее глазах каким-то дураком.
Рафаэль потирал руки.
— А! Значит, она тебе нравится? Я был в этом уверен.
— Согласись, что я был бы слишком требовательным… И поэтому…
— Ну, хорошо, называй ее сегодня просто мадемуазель. Здесь она сохраняет самое строжайшее инкогнито.
— Понимаю. Значит, дело в Рангуне не удалось?
— Ты задаешь совершенно идиотские вопросы… Иначе она не была бы с нами, бедняжка.
— Да, правда, но что же случилось?
— Завтра я тебе все объясню. Как тебе сказать? Произошла ошибка, но в настоящий момент речь идет не об этом. Она тебе нравится?
— Повторяю, что я был бы слишком требовательным… Он широко развел руками.
— Тогда, дорогой мой, могу тебя уверить, что счастье твое Устроено.
Я пролепетал:
— Мое счастье? Говори яснее. Я начинаю понимать все меньше и меньше.
— Правда, — сказал он, — прости меня, мои слова требуют пояснения. Счастье и состояние — в наше время одно ничто без другого.
— Рафаэль, умоляю тебя, я не шучу, не насмехайся!
Он подошел ко мне на цыпочках. С таинственным видом вытащил из бумажника карточку и протянул ее мне.
— Вот, сначала сделай мне удовольствие, прочти это.
Я увидел изящный квадратик из бристольской бумаги со следующей надписью:
«ПРОКАЖЕННЫЙ КОРОЛЬ»
22, улица ля Боэти Телефон: Елисейские поля, 21-20
Индоевропейские древности. Искусство кхмерское, дравидское, индусское, китайское, японское. Прямой импорт. Экспертизы. Прием заказов за границей.
ОТДЕЛЕНИЯ:
Лондон: Нью-Бонд Стрит, 17.
Нью-Йорк: 199, Вест 41 Рд. Стрит.
Я вернул карточку Рафаэлю.
— Прокаженный король, — пробормотал я, — заказы за границей, непосредственный импорт!..
Положа руку на сердце, я должен признаться, что понял, в чем дело.
Некоторые места из рассказа Рафаэля, до сих пор остававшиеся в тени, освещались теперь светом настолько же странным, насколько и неожиданным. Без сомнения, то представление, какое я мог себе составить об уме и ловкости Апсары, только выигрывало от этого испытания. Но несколько иначе обстояло дело с уверенностью в ее королевском происхождении. Вопреки моим пылким демократическим убеждениям, я чувствовал некоторое разочарование. Меня огорчало, что вся эта бирманская эпопея рассеивалась как дым и оставляла после себя только рассказ, не заключающий в себе ничего возвышенного и необычного.
Рафаэль смотрел на меня с беспокойством, смешанным с иронией. У меня хватило такта не требовать добавочных объяснений, теперь уже ненужных.
— Что же мне делать? — только спросил я слегка сдавленным голосом.
— Все предоставить своему течению и только. Я думаю, ведь ты не только сегодня понял всю несоразмерность между усилиями, которых университет требует от тех, кто жаждет какой-либо должности, и теми жалкими преимуществами, которые дает эта должность. Но тут-то вот и сказывается ужасная действительность современной жизни, тут-то и предъявляются требования, дающие тем, кто стоит этого, желание и возможность получить от судьбы большее, нежели какой-нибудь буфет в стиле Генриха III или бледно-зеленый абажур на лампу. Да что это у тебя вид побитой собаки, черт возьми? Успех дается путем самонадеянности, сметливости, наконец, дерзости!
— Я и не мечтаю о лучшем!
— Ты ведь видел эту девочку?
— Принцессу Манипурскую?
— Да, Апсару.
— Она очень хороша.
— Ну, уж не мне тебе об этом говорить. Она не только хороша, она еще и практична, она истое дитя своего века. Фирма, которую она создала в один год на улице Боэти…
— Прокаженный король?
— Да, Прокаженный король — сделалась одной из первых в мире фирм по торговле древностями. Имеется два отделения, одно в Лондоне, другое в Нью-Йорке.
— А восстановление Бирманской династии? — спросил я с горькой усмешкой.
— Тебе об одном говорят, а ты о другом. В данный момент обстоятельства неблагоприятны. Короче говоря, Апсара вынуждена была как-нибудь устроиться. Кто же ее может упрекнуть за это? Ведь не я же, не правда ли?
— И не я, конечно!
— Отлично. Теперь ты в курсе всех дел. А что бы ты ответил тому, кто предложил бы тебе связать свою судьбу с судьбой Апсары?
— Ах, Рафаэль, что я могу ей дать, я — маленький, ничтожный преподаватель…
— Глупый! Я уже с первого взгляда оценил положение, а он еще ничего не понимает! Что ты можешь ей дать? Да именно то, чего ей и не хватает. Оставим в стороне вопрос о чувстве — правда, и оно имеет значение — и то, что Апсару пора как-то пристроить, а это не легко при ее положении иностранки во Франции — ты же понимаешь, мы не можем взять для нее первого встречного! Коснемся лишь материального вопроса. В настоящий момент вся вселенная перевернута вверх ногами. Потрясено все с верхушки до основания. Что было наверху, очутилось внизу, и наоборот. Отсюда у этого вновь народившегося класса пристрастие ко всему античному, ко всяким безделушкам, которыми они пытаются замаскировать быстроту своей карьеры. Торговец древностями должен способствовать этим превращениям, вот почему теперь можно найти в аукционных залах все, для чего прежде нужно было ездить к святым местам. Антикварий — настоящий король. Но не думай, что это такое легкое ремесло! Для него необходимо очень трудное сочетание способности ученого и коммерсанта. У профессора — знание, у коммерсанта — практика, интуиция. Попробуй, смешай это вместе и увидишь результаты! Апсара даже одна, только с помощью наших советов, Максенс и моего, а мы не очень много могли дать ей в этом смысле, она одна заработала за год сотни и сотни тысяч франков. Ты ведь знаешь, я не люблю говорить о деньгах, но, несомненно, с твоей помощью ее заработок, ваш заработок, будет в десять раз больше. Что ты скажешь на все это?