Прокаженный
Шрифт:
Сильный удар в грудь бросил майора спиною на бетонный пол, от страшной боли перехватило дыхание, однако инстинкт заставил его мгновенно откатиться в сторону, и пущенная из «Калашникова» длинная очередь прошла мимо.
Сразу же что-то необъяснимое заставило его взмахнуть мечом, и хотя заостренная пуля калибра 5.45 раздробила сталь клинка, Сарычев остался жив и, в который раз поблагодарив в душе феэсбешников за качественный прикид, тремя выстрелами из «гюрзы» превратил лицо автоматчика в кровавое месиво.
Во внезапно повисшей тишине было хорошо слышно, как «Калашников» из рук
— Что же делать теперь? — Лицо ее стало озабоченно-расстроенным. — Без центрального терминала мы ничего не сможем.
Где-то послышался вой сирен, и, не переставая прислушиваться к нему, майор потрогал свою болевшую грудь — видимо, пара-тройка плавающих точно были сломаны — и, сказав негромко:
— Что-нибудь придумаем, — внезапно ободряюще улыбнулся.
Между тем неподалеку в коридоре раздались бешеные крики, в дверь бокса начали бить чем-то тяжелым, и, сразу же став очень серьезным, Сарычев взял женскую ладонь в свою:
— Быстрее.
Через минуту они уже стояли в самом центре отливавшей желтоватым блеском плиты, там, где, невидимые простому смертному, пересекались перекладины обратной свастики, символизирующей эволюцию мира как единого целого, и, опустившись на колени, майор начертал на зеркальной глади Знак Зервана, трижды произнеся при этом Слово Могущества.
Где-то совсем рядом с грохотом распахнулась дверь и послышались резкие звуки команд, а на поверхности плиты, прямо от ног стоявших, уже побежали вовсю цветные концентрические круги, и на глазах вломившихся внутрь чекистов Сарычев вместе с прильнувшей к нему спутницей начал быстро исчезать в глубине массивного металлического монолита…
«— Извините, профессор, а, собственно, отчего это людей тянет к противоположному полу?
— Гм, подсознательно, голубчик, подсознательно. Инстинкты, а в частности, основной из них — продолжения рода, это штука серьезная. Говорят, что раньше, когда мир был гармоничен и целостен, человек был тоже самодостаточен и совершенен, но потом, когда единство это было нарушено, произошло разделение рода людского на мужчин и женщин. И именно с этими воспоминаниями об утраченной радости и гармонии связаны стремления людей к противоположному полу, чтобы хоть на краткий миг полового контакта вернуться в прошедшие счастливые времена.
— Гм, вы задали, голубчик, непростой вопрос. Так вот, во время этого контакта происходит слияние мужчины и женщины в единое целое, энергосистемы партнеров замыкаются в общее кольцо, и для них в этом состоянии не существует ничего невозможного. Недаром говорят, что нет в мире ничего сильней любви».
Скоро
Они стояли обнявшись посреди залитой ярким светом пещеры, истинные размеры которой невозможно было определить из-за клубившегося со всех сторон непроницаемого тумана. Случайно глянув на потолок, она вдруг непонятно каким образом сквозь многометровую толщу металла увидела, как на ее поверхности чекисты стучали по зеркальной глади прикладами, пытаясь найти потайной ход, и почему-то шепотом спросила:
— Где мы?
Вместо ответа Сарычев мягко взял ее за руку, и когда минуту спустя молочная стена тумана осталась позади, майор с капитаном сразу же замерли: у самых их ног начинался отвесный край бездонной пропасти, над которой неподвижно висела изливающая снежно-белое сияние сфера. Глянув вниз, Елена Андреевна внезапно увидела словно на гигантском глобусе участок земной суши, и мгновенно, повинуясь ее воле, сознание постигло суть увиденного, не отделяя содержание от формы, а Сарычев посмотрел в ее расширившиеся от изумления глаза и произнес:
— Вот он, пуп Земли, мы стоим в центральной точке дуплекс-сферы, — голос его стал несколько торжественным, — это место проекции высших сил Космоса на Землю, и наверное, здесь всесильная Вакшья, дочь Зервана, свивает четыре формы времени в пряжу бытия, плетет узлы и петли, а нить запутанную обрывает. — Он замолчал и указал на окутанную сиянием сферу. — Когда-то Вершина Мира была в Арктиде, но после Великой Катастрофы, двенадцать тысяч лет назад, Божественный Огонь, частица самого Ахуры-Мазды, был принесен сюда, чтоб люди не потеряли связи с Космосом.
— Я поняла, — внезапно у Елены Андреевны даже закружилась голова, и она сделала шаг назад от края пропасти, — это всепланетный компьютер, позволяющий работать с информационными полями Вселенной. Гигантская плита — это монитор, а Авеста — это алгоритм обработки данных, — от восторга у нее на глазах заблестели слезы, — и через этот космический канал мы можем изменять течение бытия.
Внезапно она пунцово покраснела, и Сарычев ощутил, как ее губы прошептали в самое его ухо:
— Вспомни написанное в Авесте: «Когда двое отмеченных Богом станут сущим в единстве у подножия мира в день начала его круговерти, глас Совершенного будет услышан».
Теплые ладони легли майору на шею, и, почувствовав, что прильнувшее к его груди женское тело сотрясает нетерпеливая дрожь, он прижался к пахнувшим фиалкой губам Елены Андреевны, не смиряя более свое мужское естество. Нежные женские пальцы начали расстегивать молнию его комбинезона, и, в мгновение ока сорвав друг с друга одежды, они мягко опустились к подножию клубящейся туманной стены, тела их тесно сплелись, и все окружающее для майора с капитаном перестало существовать. Потом, не в силах сдерживать в себе нахлынувшее, Елена Андреевна протяжно закричала и вместе с Сарычевым начала проваливаться в блаженное небытие, а когда глаза их открылись, то сейчас же пришлось зажмурить их снова от ярких лучей стоящего уже высоко солнца.