Проклятая книга
Шрифт:
В чувство меня привела Курия. Рану мне перевязали, боль хоть и осталась, но уже не была столь сильной.
– Очнулся.
– Улыбнулась она.
Я открыл глаза. Сидел у стены, опираясь на неё спиной. Возле меня, согнув ноги в коленях, сидела Курия. Мая и Катерина сидели на моём диване. У них был поникший вид. Не обнаружив в комнате нападавшего, я сглотнув прохрипел:
– Он сбежал?
С коридора в комнату падал свет. Но в тени моей комнаты, кроме уже знакомых мне девушек был ещё кто-то. Кто-то огромный, невероятно сильный и страшный. Я не мог прочитать ни эмоций, ни желаний. Это как смотреть в пустоту. Абсолютное и непоколебимое. Раньше я думал, что ничего
– Нет.
– Курия погладила меня по щеке.
– Его взяли. Ты справился, малец.
Улыбалась она как-то натянуто и грустно, что дало мне понять - это ещё не конец.
– Зря ты создала дрисагга, Курия.
– Приятный мужской голос.
Приятный и пугающий. Низкий, как шипение змея и утробный, как звериный рык. Он стоял в темноте, расставив ноги на ширину плеч, засунув руки в карманы. Расслабленная поза того, кто не сомневается в своём превосходстве.
"Дьявол" - подумал я, чем вызвал у него ироничное "хм".
– Нет.
– На секунду его взгляд прожёг все мои внутренности, а затем вновь вернулся к Курии. Он смотрел на неё, казалось, без малейших эмоций. У ног его стоял здоровенный доберман. Должно быть, это и есть тот самый пёс, спасший меня.
– Это нарушение правил.
– Сказал он так, как если бы выносил смертный приговор. Может быть так оно и было.
– У нас не было выбора.
– Ответила Курия, не поднимая на него глаз.
Немного привыкнув к слепящей темноте, исходившей от него, я сумел разглядеть узорчатые татуировки, от плеч спускающиеся по рукам. Погоны догадался я. А значит - перед нами военный. То самое АСБ? Я ненадолго мыслями протянулся к Курии и понял - это генерал. Конечно же, он понимал, о чём я думаю, и не счёл меня достойным своего внимания.
– То есть твой поступок не продиктован плотскими желаниями, похотливая козочка?
Я понимал, что все произошедшее между мной и демонессой, не было для него секретом. И от того я почувствовал себя прискорбно. Это игра в одни ворота. Он читал нас, как открытые книги. А мы не имели ни малейшего понятия, что происходит у него в голове. Реакция Курии была молниеносной. На мгновение забывшись, кто перед ней, она вскочила и в два широких шага преодолела расстояние между ними. Макушка её головы едва доставала по высоте до его плеча и рядом с ним высокая, спортивного телосложения блондинка казалась миниатюрной, как молодая берёзка на фоне многовекового дуба. Она сжала кулаки и запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. И я бы счёл эту сцену комичной, не будь я до смерти напуган.
– Рамониус!
– Начала Курия.
– У нас не было выбора! Эриктий убил бы его в секунду!
– И потому ты решила превратить последнего из Хэйри в дрисагга?
– Он наклонил к ней голову.
– И даже не подумала связаться сначала со мной?
– И что?
– Не уступала Курия.
– Ты бы разобрался?
– А, по-твоему, НЕТ?
– Жестоким голосом надавливая на последнее слово, он выровнялся и смотрел на неё из-под приопущенных ресниц.
Курия выдохнула. Её кисти расслабились, а плечи опустились.
– Я не подумала, что ты явишься собственной персоной.
– Это дело особой важности.
– Сказал он строго.
– А если бы я не пришёл, ты бы стала охмурять моих подчинённых, чтобы скрыть нарушение?
– Я не знаю.
– Честно ответила она, опуская глаза.
– Ты прав, генерал.
– Она подтвердила мою догадку.
– Я готова понести наказание. Ловцы не при чём, они выполняли мой приказ.
– Она втупилась в пол, низко опустив голову.
– Пожалуйста, не убивай мальчишку.
И тут меня осенило - он собирался ликвидировать меня, как отработанный и не нужный материал. Устранить нежелательные последствия, так сказать.
– Хорошо, - тихо сказал он, и я почувствовал волну страха, исходившего от Курии.
Но она нашла в себе силы принять неизбежное и посмотрела ему в глаза. Героизма ей не занимать. Не каждый может посмотреть в глаза своему палачу, держа при этом гордую осанку. Воцарилась тишина. Пёс у его ног стоял, застыв, как каменное изваяние. Меня обдало запахом свежескошенной травы, только что срубленного дерева, и я буквально почувствовал металлический вкус крови на языке. Это запах смерти. Это его запах. Он судья, выносящий приговор. И он палач, его выполняющий.
Казалось целую вечность он смотрел на неё с высока, держа голову ровно, то ли испытывая, то ли безразлично, как статуя. Долгое, тягучее время в ожидании казни, наполненное обречённостью. Никто не может её защитить. Никто не может её спасти.
Пёс встрепенулся. Одним резким движением Рамониус вытащил правую руку из кармана и схватил Курию за грудки, притягивая к себе. Она застыла, как кукла с обезумевшими от страха глазами. Вся её смелость пылью разлетелась по комнате. Демонесса не издала ни единого звука, кроме того, что походил на последний выдох. Медленно, чётко выговаривая слова, он заговорил с ней и речь его на неизвестном мне языке, точно рычание и шипение одновременно. Долгая фраза, наполненная смыслом, что предназначалась лишь ей. Сказал и отпустил. Курия отпрянула, едва удержав равновесие, продолжая смотреть на него не мигая и не дыша. В его глазах блеснуло что-то и он исчез вместе со своим псом.
Все мы, находясь в шоковом состоянии, молча смотрели как Курия на негнущихся ногах сделала ещё несколько шагов и сползла по стене на пол, рядом со мной.
– Блядь...
– Застонала она, охватив голову обеими руками.
– Вот же блядь...
– Что он сказал?
– Первой очнулась Катерина, сиганув к подруге на пол.
Курия отрицательно покачала головой, уткнувшись лицом в колени. Её била крупная дрожь. Мая, точно робот, встала и вышла. После недолгого копошения, она всунулась к нам с бутылкой коньяка и четырьмя стаканами. Шквал ощущений, который генерировала Курия был настолько мощным, что если бы она была генератором, то могла бы обеспечить электричеством целый мегаполис. Больше всего было страха, но были и смятение, душевная боль и... Я внимательно посмотрел на неё, чтобы убедиться, не показалось ли мне.
Так же машинально Мая разбила содержимое бутылки по стаканам и вручила каждому из нас. Когда стакан оказался в руке Курии, она подняла голову и мы увидели слёзы, градом катившиеся по её щеках. Из всех нас по-настоящему её понимала, пожалуй, только Мая. Курия сделала большой глоток, скривилась. Мы втроём смотрели на неё молча.
– Он сказал...
– Курия запнулась - Что убил бы любого другого, кто посмел бы перед ним так скакать...
Мая протянула ей сигарету и блюдце для пепла, чиркнула зажигалкой. Курия выпустила дым, вытирая слёзы.