Проклятая ведьма! или Пока смерть не разлучит нас

Маар Элиза

— Кто это тебя так разукрасил? — полюбопытствовала я.

— Идите уже… куда шли, тетенька.

Ишь ты, тетенька! Даже обидно стало.

— Фи, какой ты грубый!

— Всего хорошего. — сказал юнец, спрятав лицо за маской ворона.

У меня от ее вида по спине побежали мурашки. Парень подхватил корзинку и, обойдя меня, направился дальше. Я обернулась ему вслед и, не удержавшись, выкрикнула:

— Ты и без этой маски легко можешь всех распугать!

К магазину Ванэтт я пришла за двадцать минут до открытия. Пришлось немного

подождать. Я села на скамейку, расположенную рядом с клумбой, где росли синие пионы, и стала наблюдать за городом, который живым делал его народ. Когда мы сюда прибыли, мне здесь не понравилось, а теперь же… не знаю… чувствую, что есть в этом городе нечто притягательное.

К моменту, когда магазин открылся, улицы уже были переполнены подвыпившими горожанами, продолжавшими праздновать день Лилий. Звучала веселая музыка, восхвалявшая жизнь, слышался звонкий смех девушек и верещания детей. Многие были в масках, а у тех, у кого ее не имелось, было разрисовано лицо. Я напоминала белую ворону в этом прекрасном и в то же время устрашающем мире.

Вниз, к Жану, меня проводила помощница Ванэтт, Лидия. Мужчина, когда я спустилась и увидела его, держал в руках мою метлу и внимательно разглядывал ее.

Она была целой… Сердце болезненно сжалось, а где-то в области солнечного сплетения ярче разгорелось пламя. То была надежда.

Однако, она быстро потухла.

— Я сделал, что смог, но, боюсь, твоя спутница не будет прежней. — с сожалением произнес Жан, передав мне метлу.

Я посмотрела на нее, теперь уже целую, и почувствовала, как сжалось горло. К глазам подступили слезы. Метла была целой, да… но от меня не ускользнуло то, что от нее теперь не исходила привычная магическая пульсация.

— Она сможет летать, но ее душа… увы, Корнелия, здесь я бессилен. — эти слова показались мне приговором. — Мне жаль, милая.

Моя резвая одухотворенная спутница умерла в ту ночь… Что ж, принять это непросто. До последнего в душе тлела надежда. Я сглотнула, но ком в горле никуда не делся.

— Вы и так сделали невозможное. — с трудом выдавила из себя. — Я даже не думала, что она сможет летать. Спасибо вам.

Внутри что-то оборвалось. Я потянулась к сумке, в которой лежали последние монеты, выудила их и подала ведьмаку, однако мужчина взял только половину платы.

— Еще раз спасибо вам. — сказала я, остановившись на третьей скрипучей ступеньке и повернувшись к Жану.

Ведьмак, уже склонивший над рабочим столом, поднял голову и взглянул на меня. Уголки его губ растянулись в доброй улыбке, отразившейся и на карих глазах.

— Береги себя, сестра. — сказал он и вмиг изменился в лице.

Его добрые глаза будто серой пеленой покрылись, под ними пролегли глубокие тени. Я напряглась, чувствуя присутствие чего-то… нехорошего. Температура резко упала. Следующий вдох обжог легкие и нос. Изо рта пошел пар.

— Ворон. — послышалось хриплое от Жана.

По моей спине расползлась дрожь. Я крепко сжала руками железные

перила, вперившись в мужчину перепуганным взглядом.

— Он кружит над твоей головой. Выжидает.

Холод, казалось, пробрался в каждую клеточку моего тела. Он расползся по нему вместе со страхом. Парализовал и обездвижил.

— Смерть столкнется со смертью. Прольется кровь. Ты потеряешь часть своей души.

За спиной скрипнула дверь, и ведьмак, словно опомнившись, замолчал. Его лицо стало прежним, взгляд опять излучал тепло. Но холод, окруживший нас, никуда не делся.

— Жан! Жан! — лестница заскрипела под торопливыми шагами Ванэтт.

По периллам, в которые я вцепилась, что было мочи, пошла вибрация.

— Я ощутила… ощутила… Это снова случилось!?

Ведьма чуть не сбила меня, когда проскочила мимо, торопясь к мужу. Что она ему щебетала, всматриваясь в глаза, я не слышала. Ее голос был тише шелеста листьев.

Ванэтт вспомнила обо мне не сразу. Я все еще стояла на прежнем месте, боялась пошевелиться или же вдохнуть. От ужаса, ледяными щупальцами окутавшего меня полностью, сердце билось в бешеном темпе. Магия ледяными прикосновениями обжигала кожу на ладонях, в области груди и у горла.

Жан так и не смог сказать жене, что поведал мне. Он просто не вспомнил. После этого Ванэтт принялась за меня. Ее настойка не только успокоила меня, но и согрела. Ведьме я сказала, что ее муж просто предупредил меня об опасности, но что конкретно он говорил, опустила.

Провожая меня, Ванэтт настороженно на меня посматривала. Это было еще одним доказательством того, что она мне солгала, сказав, что видения ее мужа, всего лишь глупости. Такое изредка бывает, но еще ни одно из них не сбывалось. Я ей не поверила. Пусть она и говорила уверенно, но взгляд выдавал.

— Спасибо, Ванэтт. — поблагодарила ее я. — И за настойку, и за… метлу.

— Пожалуйста, Корнелия. — она проследила за тем, как я засунула метлу в магическую сумку и дополнила: — Пускай она сослужит тебе добрую службу. Береги себя, девочка. Надеюсь, еще встретимся.

— Я тоже.

Мы распрощались, и я вышла на улицу. Погода сегодня радовала. Солнце было теплым и ярким, таким, каким оно бывает только в середине лета.

Чувствуя нелегкий вес сумки, я закрыла глаза и глубоко вдохнула. На мгновение тяжесть в душе куда-то испарилась, однако, стоило услышать до боли знакомый голос, как она тут же придавила ее.

— Здравствуй, Корнелия.

— Петер. — я не стала скрывать, что не рада его видеть. — Вот так встреча!

Он усмехнулся.

— Я тоже рад тебя видеть, колючка.

Я изогнула левую бровь и скрестила руки на груди. Сумка тащила меня к земле. Вроде бы и метла не была такой тяжелой, но прямо держать спину было непросто.

— Что, и так мне нельзя тебя называть? — осведомился Петер с наглой улыбкой.

Я закатила глаза.

— Раз уж мы встретились, можем и поговорить. У меня есть к тебе вопросы.