Проклятая
Шрифт:
Я схватила его за руку, но он начал биться в конвульсиях, словно у начался припадок. Его, обычно загорелая, кожа приобрела землистый оттенок, руки дергались.
Когда его глаза закатились, он упал на спину словно марионетка, которой обрезали ниточки.
Я стояла над ним тяжело дыша.
— Дастин?
Он не двигался.
Я обняла себя руками за талию, но мне не удалось унять яростную дрожь. Я села на колени, глядя на его грудную клетку. Прошла секунда. Пять секунд, а потом и все двадцать, а грудь не двигалась.
Мой
Он был мертв, Дастин был мертв.
И это я убила его.
Глава 3
Я даже не помню, как села в свою машину, но я сидела за рулем, таращась сквозь ветровое стекло. Ключи даже через перчатки впивались в руку.
— Эмми? — голос Оливии дрожал.
Я убила Дастина. В моем желудке что-то двигалось, что было странно, ведь ужин я так и не съела. Казалось, каждый мускул в моем теле был в напряжении. Потом я услышала, как открывается задняя дверь. Я развернулась на сидении.
— Нет! Не открывай дверь, Оливия!
Она застыла на месте, ее нижняя губа тряслась.
— Что происходит?
Мои руки тряслись, когда я повернулась обратно.
— Ничего… Ничего не происходит.
Оливия всхлипнула. Тихо и мягко, но это разбило мне сердце на мелкие кусочки.
— Эмми, мне страшно.
Я тоже была в ужасе. Только что я убила человека, одноклассника, парня с которым когда-то встречалась. У Дастина были мама и папа, младший брат и друзья. Люди, которые любили его, будут по нему скучать.
Часть меня знала, что я должна сделать что-то, позвонить кому-то, пойти в полицию. Рассказать им о том, что произошло. И что потом? Будет вынесен приговор, но я сомневалась, что меня отправят в тюрьму. Скорее, в исследовательский институт. Что тогда произойдет с Оливией? Она попадет в приют и одного этого было достаточно, чтобы меня замучили ночные кошмары. Я не могла этого допустить, но и просто уйти я тоже не могла. Мой взгляд упал на руку в перчатке. Отчаяние поднималось во мне, оно душило меня изнутри.
Что я наделала?
Что-то постучало в окно. Оливия издала приглушенный крик. От удивления я подпрыгнула на сидении.
Мужчина вглядывался в окно с водительской стороны, ему было около тридцати лет.
— Открой дверь, — скомандовал он голосом, который говорил о том, что он привык, чтобы люди ему подчинялись.
Я безмолвно уставилась на него. Был ли он полицейским? Вроде не похож, разве что в Пенсильвании они вдруг стали носить длинные плащи и ковбойские шляпы. Я чуть не рассмеялась.
Его губы были сжаты в тонкую линию, челюсть напряжена.
— Открой дверь, Эмбер.
Мое сердце совершило еще один сумасшедший прыжок. Я ударила рукой по замку на двери, прежде чем парень успел открыть дверь. Этот незнакомец не мог знать моего имени. Как и Хайден в библиотеке.
То, что уже двое незнакомцев знали мое имя в этот день, не могло быть совпадением.
Мужчина ударил по стеклу, оно затряслось, но не разбилось.
Оливия завозилась на заднем сидении, подтолкнув меня к действию. Я вставила ключ в зажигание, руки мои тряслись.
— Не надо! — мужчина потянул за ручку двери, словно намереваясь вырвать ее. — Эмбер!
Инстинкт бежать возобладал во мне. Я включила передачу и нажала на газ. Увидела, как мужчина отпрыгнул от машины, прежде чем шины завизжали, и машина рванула с места.
Мы выехали на главную дорогу, и я перевела дыхание.
Оливия захныкала.
— Эмми, что происходит?
Я стиснула руль.
— Прости, Оливия. Мне очень жаль.
Она снова начала плакать и мне показалось, что она знает, что произошло на парковке. Возможно, именно это она чувствовала раньше. Что-то плохое и правда случилось. Оливия предупреждала меня, но я не послушала.
— Мне жаль, — снова сказала я.
Оливия только сильнее заплакала.
***
К моменту, как мы попали домой, я оцепенела. Я слепо выложила продукты из машины и скомандовала Оливии идти спать, даже не глядя на нее. Я села в гостиной, игнорируя сообщения от Адама.
Каждый раз, когда мимо дома проезжала машина, я ожидала отсвета мигалок. Любой звук, доносящийся снаружи, заставлял меня вглядываться в окно в ожидании ковбоя или полиции на пороге.
Горячие слезы обожгли глаза, но так и не пролились, пока я пялилась на свой телефон. Несколько раз я тянулась к нему с намерением позвонить в полицию и сдаться. Они должны были уже найти тело Дастина, и даже несмотря на то, что мое прикосновение не оставляет следов, его смерть не могла быть вызвана естественными причинами. Но когда я думала об Оливии… и маме. Вопрос был не в том, кто бы заботился о них, я просто не могла оставить их.
В какой-то момент, среди ночи Оливия спустилась вниз и свернулась рядом на диване. Она аккуратно положила свою голову мне на колени. Тогда слезы и полились по моим щекам, пока я держала свои ладони спрятанными под подмышками.
Я мучилась остаток ночи, представляя себе, что могла случайно коснуться Адама или, что еще хуже, Оливии. Я прокручивала в голове ссору с Дастином снова и снова. Была ли у меня возможность отодвинуться, прежде чем он коснулся моей кожи? Может, я могла сделать что-то другое?
Той ночью я так и не уснула. Не то, чтобы я заслуживала какой-то отдых. Когда пришло время Оливии собираться в школу, я нежно разбудила ее. Она приподняла голову, а кудряшки растрепались повсюду.
Я заставила себя улыбнуться. Я должна была вести себя нормально, пока не решу, что делать дальше… Или пока полиция не посадит меня под стражу.
— Пора просыпаться, соня.
Оливия потерла глаза.
— Ты еще здесь.
У меня перехватило дыхание.
— Где же еще мне быть?